Капитан
Шрифт:
— Не утвердили! — поморщился Головко — он награжден Красным Знаменем посмертно. Не смотри на меня так капитан, не всё от меня зависит. Коган конечно герой, но выбор стоял или ты, или он, обоих не пропускали, а ему уже всё равно, так что… Не трави мне душу, вали от сюда! Испортил настроение…
Моё настроение тоже упало нижи плинтуса. Я козырнул и вышел из кабинета адмирала, на душе скребли кошки. Ничего, я этого так не оставлю! Сколько было случаев, когда награда находила героя гораздо позже чем он заслужил, если выживу, я все инстанции на уши подниму после войны, но Израиль свою награду получит!
Журналистов было пятеро. Двое кинооператоров и трое из разных газет союзного масштаба. Мужики все были в войсковой
— Здравия желаю, я капитан-лейтенант Жохов — представился я, все взгляды журналюг приковала моя звезда и на моё лицо они особо не смотрели — адмирал поручил мне показать вам работу тральщиков моего дивизиона.
— Тот самый Жохов?! — мужик в очках и с петлицами старшего лейтенанта протянул руку — это здорово! Думал, что вас увижу, но на такую быструю встречу не рассчитывал! Позвольте представиться, Шилов Арсений, корреспондент «Известий»! Эти оболтусы мои коллеги, Гришин Юра из «Правды», Воронцов Игорь газета «Труд» и Лёшка с Димкой, операторы Комитета по делам кинематографии.
— Приятно познакомится — я вежливо пожал каждому из представленных руку — Какой у нас план работы? Сценарий есть? Мои тральщики готовы позировать!
— Ха! Видно, что вы не понаслышке знакомы с нашей работай! — засмеялся один из операторов которого, представили Алексеем — сценария нет! Мы будем снимать документальную кинохронику! Просто работу вашего дивизиона как она есть. Постановочных сьёмок не будет. Мы будем снимать, а парни всё художественно опишут.
— Ну ладно — с сомнением протянул я. Я-то думал, что мы снимем несколько красивых кадров и от меня отстанут, но тут похоже действительно придётся журналюг с собой на боевые брать… — акулы пера на боевом корабле помешать не должны!
Дивизион в полном составе выходил в море, наша задача как всегда простая — сопроводить конвой на Северный морской путь до встречи с ледоколом. Конвой состоял из десяти судов (восемь сухогрузов и два танкера) и должен был идти во льдах в сопровождении ледокола «Красин», который поджидал суда каравана в Диксоне. Примерно там же к каравану должны были присоединиться британский танкер «Хопмаунд» которой шёл в сопровождении ледокола «Ленин». Наша задача без потерь довести караван до Диксона и вернуться назад. На обратном пути дивизион должен был разделится, и частью судов обеспечить доставку на метеорологические и полярные станции персонал и провизию, выделить охранение невооруженному сухогрузу «Кара» с грузом взрывчатки на борту для проводки его из Диксона в порт Архангельска, а остальными кораблями провести разведку ледовой обстановки возле мыса Желания. Обычная скучная работа, сделаем и вернёмся, так думал я тогда, тогда я ещё не знал, что мой дивизион вышел в море в последний раз и большинство из моряков не вернётся в порт приписки, навсегда оставшись в водах холодного Карского моря.
Глава 20
— Вот так мы и ходим, в основном тихо и мирно, мы никого не трогаем и нас тоже стороной обходят — рядом со мной на мостике стоит Гришин, а на палубе сьёмку ведёт один из операторов, остальных журналюг я раскидал по кораблям дивизиона, так как «Шторм» не резиновый — если и случаются боестолкновения, то редко, тут не угадаешь, когда это произойдёт.
— А налёты авиации часто происходят? — корреспондент что-то всё время строчит в своем блокноте.
— Это бывает, но в основном в Белом море, в Карское разве что только гидросамолёты разведки залетают. Они тут иногда по несколько суток действуют, садятся на воду, заправляются с подводных лодок передают через них разведданные и снова взлетают, по ним мы не стреляем, попасть трудно, они всегда на большой высоте. Вот подводные лодки тут встречаются, эти наглеют на столько, что позволяют
— И что же, с этим сделать ничего нельзя? — удивляется Юра.
— Дозоры ходят, почти все транспорты и ледоколы вооружены и в состоянии с подлодкой один на один на поверхности потягаться. Береговых батарей правда мало, вон с Диксона даже все снимают, чтобы где-то в Белом море поставить. Мы как раз баржи с орудиями и будем сопровождать если их загрузить успели. Но вообще, скоро навигация тут почти закончиться, льды закроют немцам сюда путь лучше всяких батарей.
— Тяжело во льдах плавать? Поделитесь опытом? Вы же опытный ледовый капитан!
— Навык нужен, и от самого льда всё зависит, если есть ледокол и рулевой если хороший, то проблем не бывает обычно, хотя всякое может случиться — уклончиво ответил я, себя я опытным не считал, всего лишь два раза пройдя по Северному морскому пути опыта набраться я не успел и лед меня только ещё больше стал пугать своей непредсказуемостью.
— Ну хорошо, сейчас в чем задача вашего дивизиона?
— Задача довести конвой до Диксона, прикрыть от атак подводных лодок и авиации, всё просто.
— Что вы будете делать если обнаружите подводную лодку?
— «Шторм» пойдет её бомбить глубинными бомбами, так как единственный имеет бомбосбрасыватель на борту — отвечаю я.
— Только «Шторм»?! А как смогут прикрыть транспорты другие тральщики?! — удивляется Юра.
— И они могут и прикроют, своим корпусом примут торпеду вместо охраняемого транспорта, если успеют конечно, это их работа! — усмехнувшись говорю я опешившему газетчику — ну а если лодка всплывет, то тогда её попытаются уничтожить огнём артиллерии или тараном.
— Охринеть! — емко выразился Юра.
— Ага, только так, вообще же нас ставят в охранение конвоев от безысходности, сторожевиков и охотников не хватает вот и приходиться тральщикам выполнять несвойственную им работу. Наше дело мины тралить, хотя это даже опаснее чем ходить в охранении, донные мины или же не глубоко сидящие якорные вполне могут подорвать и тральщик, ведь мы идём на минное поле всегда впереди своего трала. «Шторм» еще более-менее от таких случаев застрахован, у нас осадка всего три метра, он постоянно проходит размагничивание перед тралением, а вот остальные корабли дивизиона имеют осадку пять метров, и поэтому якорные мины для них так же опасны, как и для других судов. Пока у нас потерь нет, но закон больших чисел говорит о том, что рано или поздно кто-то подорвётся. Мы с этим смерились, кто кроме нас тралить будет? И более того скажу, даже когда закончится война, тральщикам хватит работы на долгие годы, убирать и свои и вражеские мины и расчищать фарватеры. Ты всё, интервью на сегодня закончил?
— А? Да, пока хватит! Слушай Витя, ты чертовски интересно рассказываешь! Не думал после войны в журналистику податься? — спрятав блокнот в полевую сумку Юрка поудобнее устроился, навалившись на поручень мостика.
— Ты чё, с дуба рухнул? — засмеялся я — я китобой! Половина команды «Шторма» китобои! Больше ничего кроме как охотиться на китов и стоять на мостике я не умею. Я первый свой орден получил как раз как лучший гарпунёр! Нет, конечно возможно, что скоро я на пушки и смотреть не захочу, но водить китобойца на промысел я смогу всегда! Признаюсь, честно, я даже раньше мечтал, что бы меня списали на берег, всё у меня через одно место получалось, но потом втянулся и полюбил это дело! Это же свобода! Ты сам себе хозяин на своем корабле, иду куда хочу, главное план выполняй! Нет, я буду капитаном, единственное на что я китобойца могу поменять, так это на круизный лайнер! Вот в кругосветку бы я сходил, или на Южный полюс!