Капкан для гончей

Федотова Надежда Григорьевна

Обвинитель: Но, выходит, он действовал не один. А как же тот всадник у обрыва?

Леди Мак-Лайон: Тут, к сожалению, ничего определенного узнать не удалось… Но у погибшей посудомойки был брат. Который спешно уехал куда-то после гибели его высочества. Он не служил в замке, поэтому его не хватились. Возможно, Сорли подговорил парня поучаствовать… Но это уже мои догадки.

Судья (после долгой паузы): Это все, конечно, любопытно. Но есть ли у вас, леди, какие-нибудь более вещественные доказательства вины означенного конюха?

Леди

Мак-Лайон: Да, ваше величество. Чуть больше недели назад на мою горничную было совершено покушение. Осмелюсь предположить, что убить хотели меня, злодей просто обознался: горничная находилась одна в моей спальне, одетая в дорогое атласное платье, которое я ей незадолго до того подарила. Она стояла спиной к двери, когда ее ударили сзади по голове. К тому же горничная была в чепце – волос не видно, блондинку от шатенки убийца бы точно отличил! Роста мы одинакового. Он просто перепутал… Напомню вам, что его высочество также был убит ударом в затылок. То есть это было делом рук одного и того же человека! Тогда злодея не поймали. Но позже я узнала, что Шон Сорли в течение трех дней отсутствовал в Тиораме. Как раз в один из этих дней и было совершено покушение на мою горничную. От Тиорама до нас день пути, да еще обратно… Как минимум двое суток. Это определенно был конюх, ваше величество!

Судья: Хорошо… Кто-нибудь может подтвердить ваши слова, леди Мак-Лайон?

Леди Мак-Лайон: Эйнар, глава норманнской дружины, что нам служит. Он присутствовал при моем разговоре с Шоном Сорли. И он беседовал с его матушкой в деревне. А что касается посудомойки…

Леди Мак-Дональд (поднимаясь): Это могу подтвердить я!

Лорд Мак-Дональд вторично хватается за сердце. У первого советника короля на лице крайнее изумление. Государь, пожав плечами, благосклонно кивает, и леди Агнесс, все такая же величественная и спокойная, берет слово.

Леди Мак-Дональд: Сведения относительно Джейн Келли (это ее полное имя) леди Мак-Лайон передала лично я. Мне, как хозяйке Тиорама, было проще. Я знала, что его высочество ездит к нам из-за какой-то девицы, но не знала, из-за кого конкретно. Леди Мак-Лайон предположила, что это могла быть Джейн. С какой стати – спросите у нее. Но я проверила, и это оказалось правдой. Мне призналась ее мать. И про шашни дочки с принцем, и про беременность. Это правда, ваше величество.

Судья: Не вижу причин сомневаться в ваших словах, леди. А что касается конюха?

Леди Мак-Дональд: Этим я не занималась. Насчет Шона интересуйтесь у леди Мак-Лайон. Она спрашивала про Джейн и разбойников, продолжались ли убийства после гибели его высочества. Я сказала, что нет, прекратились. И еще спрашивала, не отлучался ли наш старший конюший в последние дни из замка. Я ответила как есть. Да, отлучался. На три дня. Отпросился у лорда Мак-Дональда, вроде как на свадьбу какого-то сводного брата.

Обвинитель: Да, тогда все понятно… Значит, это он и был.

Леди Мак-Дональд: Он. Можете даже не сомневаться. Я не успела написать вам, леди Мак-Лайон, – Сорли во всем признался.

Обвинитель: Даже так!

Леди

Мак-Дональд: Хорошо, хоть грамотный был…

Судья: «Был»?

Леди Мак-Дональд: Видно, заподозрил что-то. Может, о переписке нашей с леди Мак-Лайон прознал, того не ведаю. А может, я его напугала расспросами: где, мол, три дня болтался, что делал? Не знаю, ваше величество! Он последнее время словно не в себе был. А как мы с ним поговорили относительно отлучки-то этой, так утром ко мне младшие конюхи и прибежали – явились поутру в конюшню, а он там висит. И бумажка в руке: так, мол, и так, вину свою признаю, и его высочество – я, и леди Мак-Лайон – тоже я… он, видно, так и не понял в спешке, что во второй раз обознался. И приписка: иду, мол, следом за моей Дженни, не поминайте лихом… Так-то вот. Я бумажку эту привезла, на всякий случай. Если пожелаете – могу предъявить.

Обвинитель: Думаю, это подождет. Мы здесь собрались все-таки по поводу заговора… Ваше величество?

Судья: Согласен. Благодарю, леди Мак-Дональд. И вас, леди Мак-Лайон. Пора заканчивать наше заседание… Буду краток. Лорд Роджер Грант, из клана Грант! Властью, данной мне Богом и короной Шотландии, я объявляю вас виновным в государственной измене, подстрекательству к мятежу и убийстве лорда Питера Мюррея, из клана Мюррей. И приговариваю к казни через усекновение головы… Приговор будет приведен в исполнение немедленно.

Обвиняемый (язвительно): Усекновение, говорите, ваше величество? А что ж не через повешенье?

Судья: Честному имени своего клана спасибо скажи, не дали хоть в смерти опозориться! Лорд Мак-Лайон, распорядитесь препроводить обвиняемого в известное вам место и… Палач из Инвернесса прибыл?

Обвинитель (направляясь к выходу из зала вслед за приговоренным и его конвоирами): Да, сир, еще за час до начала заседания.

Судья: Хорошо. Займись приготовлениями, я сейчас подойду…

Лорд Нокс Маккензи (поднимается и подходит к Обвинителю): Обожди-ка, Мак-Лайон! Мы с тобой еще не закончили… Убивать тебя я, так уж и быть, не стану, хоть и опозорил ты меня на весь Хайленд своими выкрутасами. Но вот что касается этого (размахивается)… то, уж извини, заслужил!!

Судья (вскакивает): Нокс! Уймись, говорю тебе!

Лорд Нокс Маккензи (потирая кулак, удовлетворенно): Вот теперь, пожалуй, и можно…

Судья (со вздохом, в сторону): Горцы… Ивар, он тебе глаз не выбил?

Обвинитель (поднимаясь с пола): Нет, ваше величество. Только челюсть слегка своротил… (Конвойным): Уводите осужденного, я сейчас подойду!

Леди Мак-Лайон (ощупывая челюсть супруга): Вроде не сломана… (Лорду Маккензи, гневно): Сир! Ну зачем же… Ведь это была вынужденная мера! Это во благо Шотландии!