Капкан для лешего
Шрифт:
– Первое, операция проводиться в самом строгом секрете, - вполголоса начал Гудим.
– Кроме нас троих о ней никто ничего знать не должен. Ни Могута, ни Еропка, ни кто-нибудь другой. Малейшая утечка информации все сорвет.
– Хорошо, - согласился Ставр.
– Здесь никого сейчас нет? Может быть, кто-нибудь из твоих друзей?
– Сами видите, что никого.
– Так-то вроде бы никого не видно.
Гудим оглядел деревья, не прячется ли на них кто. Никого не увидел, кроме сороки на ветке высокой липы, что выросла невдалеке от
– Эта карга что здесь делает?
– спросил Гудим.
– Нравится ей моя липа, она здесь часто сидит, - объяснил Ставр.
– Знакомая что ли?
– Так это же наша Фроська, ты что, не узнал ее? На хвост посмотри.
Хвост у сороки действительно был жидковат.
– Нечего ей здесь делать, - решил Бурята.
– Знаю я, этих сорок. Слова при них сказать нельзя, сразу по всей округе разнесут, да еще приврут, сколько захотят.
Фроська, по-прежнему, старательно делала вид, что не слышит и не видит стоящих под деревом леших.
– Никаких посторонних, - поддержал брата Гудим.
– Тем более, она еще и разговаривать умеет. Нечего ей здесь околачиваться. Пусть летит по своим делам.
Сорока глядела в сторону, вела себя так, будто это не о ней говорили.
– Нахальная она у тебя, дядя, - Бурята поднял камень.
– Ничего, сейчас мы ее отсюда направим.
Фроська даже голову не повернула, остатком хвоста не шевельнула.
Бурята размахнулся, и камень ударил в сук рядом с птицей. Она встряхнулась, будто сбрасывала с себя дрему, переступила с лапки на лапку и сердито уставилась на молодого лешего.
– Чего смотришь?! Не нравится? Ну-ка я еще раз попробую, - Бурята пригнулся за другом камнем.
– Д-р-р-ак, - протрещала сорока.
– Чего?
– спросил Бурята у Ставра.
– Чего это она сказала? Она и такие слова знает!?
– Д-р-р-ак, - подтвердила сорока.
– Она многое знает. Все между собой разговаривают, она слушает и запоминает. Фроська хоть и птица, но соображает.
– Твоя Фроська, меня сейчас дураком обозвала.
– Она обидчивая, - объяснил Ставр.
– Это за то, что ты камнем в нее бросил. Не любит она, когда в нее камнями бросают.
– Я тебе покажу дурака!
– в свою очередь обиделся на сороку Бурята и поднял другой камень.
– Фроська, лети отсюда! Кому сказано! Кыш!
– Прикрикнул Ставр.
Сорока распустила крылья, задрала остатки хвоста и недовольно затрещала. Потом взлетела, поднялась повыше и сделала круг над лешими.
– Кр-р-ажа, кр-р-ажа!
– прокричала она.
– Д-р-р-ак! Ч-р-р-бан!
– и исчезла за деревьями.
– Ты смотри какая смышленая, - восхитился Ставр.
– "Кража" - сказала. Она ведь этого слова раньше и не знала. А говорят - глупая птица.
– Сама дура!
– бросил вслед сороке Бурята.
– Это трепло бесхвостое теперь все, что узнала по лесу разнесет.
– Ты не расстраивайся, - посоветовал брату Гудим.
– Может ей и не поверят, что ты дурак. Мало ли что сорока скажет, даже если она и смышленая.
– Пошел бы ты, - рассердился Бурята теперь уж на брата.
– Нет, я, пожалуй, пока здесь останусь, - не согласился Гудим.
– А ты, Бурята, пройдись, посмотри, нет ли еще кого, - попросил он.
– У тебя это хорошо получается. Чтобы ни одной живой души.
Бурята хотел возразить: почему это он, а не Гудим должен осматривать местность, но решил, что перед Ставром разногласий допускать не стоит, и послушно пошел осматривать близлежащие кусты.
Гудим кивнул на бревна, приглашая Ставра сесть, и молчал, пока брат не вернулся с результатами осмотра. Ставру тоже не до разговоров было.
– Врет он все, ваш Хрол, - неожиданно выдал Бурята.
– Ни одному слову верить нельзя.
– Ну... Бывает у него такое, - не стал защищать опального лешего Ставр.
– А ты это к чему?
– Они с водяным у вас в Лесу за одну ночь, кажется, всех барсуков в малиновый цвет выкрасили. Круто работают.
– Не понял, - уставился на Буряту Ставр.
– Чего тут понимать, я сейчас от твоей землянки еще одного малинового барсука шуганул.
– Еще одного?
– удивился Ставр.
– Малиновый, аж глаза режет.
– Короеды их задери!
– рассердился Ставр.
– Ох, врежу я этому Хролу! И Филипп тоже хорош. А может быть это тот же самый?
– Не знаю. Только этот возле твоей землянки чего-то копошился. Подозрительное место себе выбрал, и морда у него нахальная. Никак уходить не хотел. Я ему велел, чтобы убирался отсюда, а он никак. Злой. Даже огрызаться стал, зубки показал. И шипит как змея.
– Так это же Гоша, вон они, оказывается, кого выкрасили. У него здесь нора, - попытался оправдать непослушного барсука Ставр.
– Он здесь привык, чуть ли не каждый день в гости ко мне заходит. Я его орехами угощаю.
– Ну и?
– спросил Гудим.
– Проводил ты его?
– А как же. Я ему такого пендаля дал, - с удовольствием сообщил Бурята, - что он за кордон мухой вылетел. Нахальные у тебя, дядя, звери, леших не слушаются.
– Мог бы его и не трогать, - заступился за барсука леший.
– Безвредный он, молчаливый. Если что и услышит, никому не расскажет.
– Если вы так подружись, считай - вернется. Сам посмотришь, каким он красивым стал, глаз не отведешь. Его теперь все барсучихи станут пылко любить. А сейчас пусть погуляет, разомнется. Нечего ему наш разговор слушать.
– Ладно, ладно, не спорю, - старый леший был готов, теперь из него вполне можно было вить веревки.
– Нам надо определить два хороших потаенных места, - стал объяснять Бурята.
– И в каждом спрятать по мешочку с зернами. Места должны быть по-настоящему потаенные, чтобы никто случайно не обнаружил. Но, и приметные: чтобы, если кто о них узнает, мог легко найти. Есть такие места?