Капкан для лешего
Шрифт:
Не один Гудим пристально смотрел на Каливара, все лешие на него уставились.
– Не заходил я никогда в ставрову землянку. Сколько в Лесу живу, ни разу в эту землянку не заходил, - только сейчас до Каливара дошло, зачем его сюда позвали, в чем обвиняют.
– Вы что, думаете, будто я зерна украл?
– нахально спросил он.
– Ты сам посуди, - предложил ему Бурята.
– Куртка твоя, нитка от нее на полке, где зерна лежали, осталась. А зерен нет.
Банник, кажется, только сейчас почувствовал, что выпутаться ему будет непросто.
–
– покачал он головой.
– Но зерен я не брал. Значит, говорите, нитка... А не могло ее туда ветром занести? Холька говорит, что на каждой ветке след от этой проклятой куртки остается.
Улика оказалась для Каливара неожиданной, он и не сумел заранее придумать ничего основательного, как историю с гусем. Слова его о том, что нитку могло занести ветром, звучали уж очень неубедительно.
– Исключено, - сказал Гудим.
Каливар снова замолчал. Видно было, что он мучительно соображал, как доказать, что не брал он зерен, но ничего для оправдания придумать не мог. Лешие видели это и все больше убеждались, что выявили, наконец, братья одного из воров. И, может быть, самого главного.
– Ты бы лучше сразу и признался, - посоветовал баннику Бурята.
– Чего время тянуть.
– Отдай зерна!
– потребовал Еропка.
– Это же мы сколько титанических сил потратили, чтобы их вырастить! Как Гераклы вкалывали весь сезон. Немедленно отдай!
– Не брал я зерен, - это было единственное, что смог сказать в свое оправдание банник. Но сказал твердо. И стало ясно, что решил он от всего отказываться, в краже не сознаваться и что без дополнительных доказательств он не признается.
– Еропка верно говорит, - Колотей хоть и с отвращение смотрел на банника, говорил спокойно.
– Отдай зерна. Ничего мы тебе не сделаем. Из Леса, конечно, выгоним. Оставаться тебе в Лесу теперь нельзя. Сам понимаешь. А зерна придется отдать. По доброму не отдашь - заставим, есть у нас такая возможность. Но тебе же и хуже будет.
– Не знаю, как вам доказать, - упрямился Каливар, - только не брал я ваших зерен. Да и зачем бы я их взял, не нужны они мне.
Никто из леших ему не поверил. Непонятно только было, на что банник рассчитывал. Ведь раз попался, то проще всего сознаться. Лешие ведь тоже не просты, доведут дело до конца. А если Колотей за банника возьмется, то и говорить нечего.
– Напрасно упираешься, - стал объяснять ему положение Бурята.
– Тебя определили, и сообщников твоих тоже разыщем. Устроим вам очную ставку, и никуда ты не денешься. Колотей обещал тебе, что если отдашь зерна, ничего плохого тебе не сделают. Ты воспользуйся его предложением, пока он добрый. Если зерна у тебя - отдай. Если не у тебя, скажи, у кого они, выдай сообщников. Мы все равно на них выйдем.
– Не брал я зерен, и нет у меня никаких сообщников, - не признавался Каливар.
– Зачем бы я их взял?! Они мне ни к чему.
– Ты лечением занимаешься, - нашел основание для воровства Гудим.
– А они лечебные. Ты и решил их прибрать.
– Не брал я зерен, - упирался Каливар.
– Ну, как я вам докажу, что не брал?!
– А ты что скажешь?!
– сурово спросил Гудим у Хольки. Холька-то помягче Каливара. Женщина все-таки и соображает неплохо. Понимает, конечно, что раз попались, надо признаваться.
– Холечка, ты же раскрасавица, - ничуть не покривил душой Бурята.
– Да не нужны тебе эти зерна ни днем, ни ночью. Расскажи нам, как было.
– Дураки вы все!
– сказала раскрасавица. Глаза ее смотрели сердито, щеки пошли красными пятнами.
– Поле такого не видывало, Лес такого не слышал, чтобы столько дураков сразу в одном месте собралось.
– Смотрите, как баба разошлась...
– встал на защиту леших Хрол.
– Все у нее дураки, а она одна умная. Знаем мы вас, полудниц...
– Это ты нас знаешь?! Пянь березовая, - сердито зыркнула на него Холька.
– Заткнись, а то сейчас этот баул о твою пустую башку разобью.
– Она для наглядности сердито тряхнула увесистым баулом.
– Да тебя ни одна полудница близко к себе не подпустит. Тебя давно, из Леса гнать надо! Только такие недоумки, как они, могут тебя в Лесу держать.
Хрол понял, что напрасно связался с полудницей, замолчал и отвернулся. Будто и не он только что осудил ее, будто не ему она сейчас выдала полной мерой.
– Вы что, не понимаете, что Каливару в Лесу хорошо, не соображаете, что никаких ему зерен не надо. Он - банник. Баня ему нужна, и чтобы полна баня народу! Что он с вашими дурацкими зернами делать станет?!.
– Лекарственные они. Ему же лечить престижно, - попытался объяснить Еропка.
– Я тебя, Еропка, за умного всегда считала, - презрительно посмотрела на него Холька.
– А у тебя в башке, вместо мозгов, перепревшие листья, труха никому не нужная.
– Как он ими лечить станет? Ну, отвечай, умник.
Еропка задумался, прикидывая, как банник станет лечить зернами лингко, но ничего путевого придумать не смог.
– Не знаю, - признался он.
– Уж как-нибудь.
– Как-нибудь, как-нибудь...
– передразнила его полудница.
– А ты что, Колотей, смотришь?! Ты-то, старый, должен сообразить, что не может Каливар быть виноватым.
Колотей и сам понимал, что не нужны баннику зерна. С другой стороны, может он их кому-то передать должен. И нитка. Нитка все-таки есть.
В это время как раз и Гонта подошел. С пустыми руками.
– Нет там куртки, - сказал он.
– Холька права. Я всю баньку обыскал и окрест нее. Нигде нет куртки.
– Так вы что, до сих пор не сообразили, что кто-то куртку украл и в ней зерна стащил!?
– снова завелась Холька.
– Может, он там нарочно нитку оставил, чтобы вы на Каливара подумали. Ну лешие, до чего же вы все тупые... И эти... Сыщики называется! Да из них сыщики, как из кикиморы русалка.
– А скрепка?
– спросил Ставр.
– Скрепка у него в кармана халата лежала. Прямо будто из моей коробки взятая.