Капкан для Ректора
Шрифт:
Как эта бестия могла попросить у него адрес лавки, в которой он, якобы покупает крема?
“Не пользуясь я никакими кремами!” — мысленно возмутился Фредерик и сам себя одёрнул.
Не о том думает. Нужно собираться и съездить в дом вдовы, миссис Моррей. Расспросить её, может, происходило что-то странное в последнее время, или кто-то угрожал Вольдемару, преследовал.
В дверь постучали, но Фредерик не успел ответить, в проём просунулась голова секретаря.
— Господин Вольфрам, к вам сын, — виновато
— Пусть заходит, — сдержанно произнёс Фредерик, а сам внутренне напрягся, приготовившись к очередной атаке протестующего подростка.
Бастер вошёл в кабинет ленивой походкой, будто чувствуя себя здесь, как дома. Плюхнулся в кресло и закинул ноги на кофейный столик.
Фредерик промолчал, зная, что, если сделает замечание, ещё больше раззадорит этого сорванца. Бастер с детства привык делать всё назло, такой уж характер. В мать. Но вслух этого Фредерик никогда не скажет…
— Что-то случилось? — спросил спокойно и потянулся к графину с водой. — Как учёба?
— Ты — ректор, — хмыкнул Бастер, сцепляя руки в замок. — Должен знать.
Фредерик пожал плечами.
— Успеваемостью учеников занимаются деканы, а у меня есть более важные дела. Мне лишь отчитываются.
— Раз тебе не доложили, значит моя успеваемость в порядке? — иронично поинтересовался он, вскинув бровь.
Фредерик отпил, поставил стакан и кивнул.
— Почти. Кроме теории и анализа состава магического преступления. Практика тебе даётся хорошо, но вот с теорией провалы.
Бастер закатил глаза, тяжело вздыхая, и взъерошил короткие тёмные волосы. Как у матери…
— Видишь, значит ты в курсе моих успехов. И не только успехов, — усмехнулся он и сбросил ноги со стола. — Я хотел поступить в другую академию, но ты затолкал меня сюда, чтобы держать под пристальным неустанным присмотром, чтобы держать подальше от мамы… — в насмешливом голосе скользила детская обида.
Пальцы непроизвольно сжали лежащий на столе документ.
— Фиона сама уехала, оставив нас, — безэмоционально произнёс Фредерик.
— Но это ты через суд запретил ей приближаться ко мне! — не выдержав, воскликнул Бастер и подскочил со своего места.
— После предательства, — процедил Фредерик. — Это не первый раз, когда твоя… мать оставляет нас и отправляется на поиски лучшей жизни, называя это вдохновением, а себя творческой натурой. Но это не так. Это предательство, Бастер, и когда ты это поймёшь, всем нам будет легче.
Бастер упал обратно в кресло и вздохнул, растирая лицо ладонями.
— Она беспечна, легкомысленна, но мне её иногда не хватает, а ты запретил даже видеться с ней.
Фредерик подавил тяжкий вздох и, ругая себя за слабость, произнёс:
— Если хорошо сдашь теорию, на отлично, отпущу тебя к ней на Праздник Зимы. На три дня.
— На неделю! — обрадовано воскликнул Бастер, подскочил и протянул ладонь, чтобы закрепить сделку.
— Договорились, — усмехнулся Фредерик и пожал сыну руку.
Глава 2.2
Закончив дела, Фредерик отправился на другой конец столицы в особняк семьи Моррей.
Паровая машина гудела и тряслась, но в целом ехала быстрее привычной всем кареты, да и проходила по узким улицам, только защитные очки сильно давили на глаза и, чего уж говорить, от шума закладывало уши.
В Стоунгарде ещё не у всех есть это чудо техники, но Фредерик тепло относился ко всему современному и удобному. Приобрёл сразу, как только первые машины сошли с конвейера.
Особняк стоял на возвышенности, но не был обнесён забором и не имел собственного двора, хотя пара клумб перед входом имелась.
Фасад светло-песочного цвета и острые шпили крыши, тянущиеся вверх. Покачивающийся скрипучий флюгер и узкие полукруглые окна в стиле барокко. Друг любил всё не слишком современное и редко следовал за модой.
Фредерик потянул на себя рычаг, останавливая машину и заглушил тарахтящий мотор. С удовольствием снял очки, досадуя, что от них остаются красные следы вокруг глаз. Отсиживаться уже нет времени, дел скопилось слишком много.
Спрыгнул на землю и направился к высокому крыльцу с каменными перилами. Поправил шейный платок и нажал на кнопку звонка. Внутри дома переливами раздался звон.
Дверь открыли спустя минуту. Снизу-вверх на Фредерика смотрела русоволосая горничная, похожая на послушницу монастыря.
— Я бы хотел увидеться с миссис Моррей.
Горничная подозрительно прищурилась.
— Прошу прощения, сэр, но миссис Моррей недавно стала вдовой и сейчас не готова никого принять, — женщина собиралась решительно закрыть дверь, но Фредерик вовремя выставил ногу.
— Передайте, что пришёл Фредерик Вольф… рам, — Фредерик не договорил, увидев, за спиной горничной, заплаканное бледное лицо, которое закрывала чёрная вуаль.
— Спасибо, Марта, — шмыгнув и приложив к носу платок, произнесла супруга Вольдемара. — Для господина Вольфрама эти двери всегда открыты, хоть он и редкий здесь гость, — в наполненном скорбью голосе послышался упрёк.
— Добро пожаловать, сэр, — сдержанно произнесла Марта, но как показалось, обиженно, и пропустила Фредерика в дом.
Его сразу проводили в светлую гостиную и усадили в мягкое кожаное кресло. Марта подала чай с вареньем и мёдом в хрустальных пиалах.
Миссис Моррей устроилась на стуле, держа спину ровно, словно прямая палка. Её пустой взгляд был устремлён на Фредерика, но смотрел, будто бы, мимо. Сквозь него.
— Давно вас не было видно, Фредерик, — показательно ровно произнесла она. — Как ваш сын?