Капкан Хранителя
Шрифт:
— Сообщите августу! Ну же, скорее! Его надел вот-вот выжгут! — призывал Тайерар, понимая, что не в силах удержать натиск колдунов.
— Проклятье, нам не справиться в одиночку! — кричал он и злился на себя, что в месиве вокруг не мог даже разобрать, кто из магов оказывает сопротивление из-за решения уничтожить колдунов полностью, а кто в самом деле поглощен и зачинщик смуты.
О, Вечный, сколько времени прошло с тех пор, как начался этот хаос?!
Расправившись с магом, который преследовал мальчонку, Тай сконцентрировался и вырвался в общую залу, где в полную силу схлестнулись одурманенные демоническим могуществом маги и стражи Вечного. Он
Кошмар… Единственная из пяти «разрешенных» школ магии, какую, на взгляд Тая, действительно следовало бы запретить под угрозой смертной казни.
Рассуждать об этом было не лучшей затей, понял Тай, выставив вперед левую руку. С его опустевшей ладони будто стрелой сорвался голубоватый сгусток энергии, полетел на встречу огненной волне и, вонзясь, с неоправданным треском обрушил её. Не потушил, а обрушил — волна замерла на миг, а потом распалась, словно изображенная на вазе, которую бросили о стену. Отразив угрозу, Тайерар огляделся.
Стражи Вечного сражались с восставшими магами изо всех сил. Но чародеям сильно помогала возможность держать врагов на расстоянии. Они не слушали никаких уговоров, не нуждались в обещаниях прощения, если они прекратят. Они просто убивали, пытали и мучили, заставляя стражей убегать от летящих ото всюду заклинаний.
Их слишком мало, Тай давно знал. После Шестой Пагубы и битвы с Темным архонтом Цитадель так и не оправилась полностью. Стражей всерьез не хватало, а полагаться на поддержку старших магов Тайерар не стал. Он не мог рисковать, не будучи уверенным, насколько они чисты. Даже те, кого он давно знал, вызывали у Тая сейчас подозрения, и все, на что он мог надеяться — помощь извне.
Перехватив взглядом одного из сержантов, Тай дернулся к нему.
— К Айонасу уже послали?!
— Три часа назад, сэр.
— Да где же он… — Тайерар не успел посетовать — пришлось припасть к земле, чтобы не попасть под удар пролетевшей прямо над ним какой-то призванной магами нечисти. Неведомая тварь с истошным воплем вскружилась к сводам, заставляя остальных зажимать уши. В тот же миг ледяной гребень вспорол путь до северной стены. Иней взобрался под самый потолок, и удар чистой магической энергией выбил промороженную стену.
Насквозь.
Тяжелая каменная кладка, восстановленная после Пагубы с таким трудом, с грохотом поплыла, давя тех, кто не успел убежать.
— Нейл! — заорал Тайерар, видя, как старому товарищу, сбитому с ног, размозжило прилетевшим камнем голову. — Бартл! — Увидел, как другого соратника камень кладки повалил на пол, ломая хребет, погребая под другими падающими камнями. — ЛЕОН!!! — вне себя от ярости и боли крикнул Тай, наблюдая, как и этот, с кем они пришли служить в орден в один и тот же год еще черт-те когда, пал жертвой обвала. Ему почти удалось выскочить из области обрушения, когда чье-то злое колдовство вытолкнуло его назад, под град камней и валунов.
— Да что же это… — теряясь, шепнул Тайерар. — Что вы делаете, изверги?! — Тай задрожал одновременно от ужаса и гнева. Затем оглянулся и увидел, как сержант, который несколько минут назад уверял, что за помощью уже послали, замахивается мечом. В его глазах одновременно застыли боль и непреклонная воля.
Тайерар не смог полноценно увернуться. Он успел только отклониться назад, но все равно почувствовал обжигающее касание ледяной стали на лице. Слева чуть ниже глаза и до подбородка засочилась кровь. Тай не мог поверить, что это сделал его товарищ, его подчиненный. Не мог же и он быть поглощен демонами! Он страж Вечного! Страж! А, значит, это не демоны — это маги, которые или используют запрещенные чары Дома Иллюзий, или применяют одно из путающих заклинаний Дома Кошмар.
— Я… ничего… не могу поделать, капитан, — взмолился сержант и снова взмахнул мечом.
На сей раз Тайерар успел подготовиться. Он выставил перед собой клинок и, скрепя сердце, сошелся с товарищем в контактном бою. Уставший за бессонную ночь сражения и хаоса, злой оттого, что колдовская погань замарала и его товарищей, жизнь отдавших на то, чтобы магическая скверна не причиняла вреда людям, Тай бился со старым соратником, вкладывая в удары всю ярость и боль. Так! Не должно! Было! Быть!
Он перехватил инициативу и, разя, вновь пытался уговорить сержанта: одумайся, сопротивляйся, ты сильнее любых чар! Но в душе знал: это не так.
Бывают такие чародеи, сила которых абсолютно несокрушима для Стражей Вечного.
Боковым зрением Тайерар увидел, как какой-то колдун создает большую синюю магическую печать в воздухе перед собой. Узор заклинания в печати Тайерар не успевал разглядеть или опознать. Да и какая разница, если маг нацелен на него? Он единственный, на ком еще держится сопротивление восставшим. Тай неспроста был негласным командиром ордена — пока бился он, бились и его люди.
Вложив в клинок всю силу, он оттолкнул соратника, провернулся и подобрал выбитый у него из рук не так давно щит. Это немного замедлило движения, но Тай сумел защититься от заклинания. Плохо, подумал мужчина, поводив вверх-вниз плечом той руки, что сжимала щит. Мышцы давно налились тяжестью, распределять силы — физические для боя с сержантом, и внутренние — для отражения магических атак, давалось с большим трудом. Надолго его концентрации не хватит. По-хорошему, единственным правильным решением — Тай понимал — было убить товарища и бросить попытки достучаться до него. Тогда можно будет отдать всего себя противостоянию чародеям. Но… Вечный! В чем вина этого несчастного сержанта, что он заслужил смерть?! В том, что его взяли под контроль запретным заклятьем?!
Где же Айонас…?
Тай дрогнул, на мгновение потеряв равновесие от особо увесистого удара. Страж-товарищ дрожащими руками вскинул меч и, словно моля о прощении, опустил его неумолимым рубящим жестом. Тай выкрутился из-под удара в последний момент, на голом рефлексе, и принял, что делать нечего. Еще до того, как он успел все осмыслить, руки сделали все за него. Капитан крутанулся вокруг себя, заходя сержанту за спину, рывком выудил поясной кинжал и вонзил товарищу в бок, понимая, что, кажется, готов зарыдать.