Капкан на «Медведя»
Шрифт:
Проводится ряд мероприятий по розыску киллера. Включен план "Перехват"…
* * *
Глава 1. Серый дождь над серым городом
1.
…Серый день. Серый дождь над серым городом. Мрачная серая осень.
"Вот дерьмо, – крутилось в мозгу, когда Северов ехал в больницу, – Дерьмо… именно в мое дежурство! Неудачник, неудачник хренов…"
Дело о наезде. Северов некстати вспомнил, что так, вроде, назывался один из бульварных романчиков – "Дело о наезде". Кажется, Чейза. Там, в этих детективах, все кажется простым и одновременно намеренно усложненным. Запутанным.
А тут куда уж примитивнее? Человек переходит улицу на зеленый свет, но не успевает. Зеленый огонек сменяется тревожно желтым, одновременно с места на полной скорости срывается машина…
результат закономерен, не так ли?
– Ну, я бы сказал – парнишке еще повезло, – бубнит эксперт Кравцов, – Тот подонок мог бы его в лепешку, а так может отделаться…
– Чем? Инвалидной коляской? – Северов раздраженно трет ладонью лоб – похоже, приближается очередной приступ мигрени… Дерьмо… Случаен данный наезд или это попытка преднамеренного убийства? Если б удалось обнаружить машину… куда там? Вам бы, дорогой, фантастику писать, а не милицейские протоколы… Свидетели? Какая-то бабка полуслепая, дама нервная (похоже, истеричка) да мужичонка средних лет подозрительного бомжеватого вида. Плюс школьник, десятиклассник. Вот ему-то Северов больше всего склонен был верить. "Это был БМВ, точно! Черный БМВ, верняк! И номер… последняя "пятерка", точно, а вот первые…" – шмыгает носом (обычная осенняя простуда) и виновато смотрит на Северова. Но вообще молоток пацан. Осталось убедиться, что он действительно способен отличить БМВ от "Мерса" или "Фольксвагена". Смешно, но не одни дамочки "ни бум-бум" в подобных вещах. Хотя Северов встречал дамочек, которые очень даже "бум-бум" в подобных вещах.
Прочие свидетели могли лишь промямлить, что это была "черная вроде бы иномарка". Что ж, за неимением лучшего… хотя что тут вообще хорошего?
…– Да нам его буквально "по частям" пришлось собирать! – у дежурного врача усталое, немолодое, нездорового цвета лицо и очень умные темно-серые глаза, -Множественные переломы, сотрясение мозга средней тяжести… Даже если я сейчас разрешу вам с ним поговорить, что, вы думаете, он вам скажет? Обычно люди после таких аварий и собственное имя с трудом вспоминают…
– Знаю, – буркнул Северов. Но он знал и другое – со временем память восстанавливается. Не у всех, правда. И зачастую фрагментарно.
Развернул пакет, куда сунули обнаруженные в кармане куртки потерпевшего документы – паспорт, студенческий билет, проездной… Там же находился бумажник, с весьма скудной суммой "деревянных". Ничьей фотографии в пластиковом кармашке не оказалось. Так же, как и пресловутого штампа в паспорте. А ведь парень, судя по фотографии, был хорош собой – довольно тонкое, открытое лицо, выразительные темные глаза. Интересно, насколько необратимо повреждена его физиономия? Неумолимый эскулап даже не пустил Северова в палату интенсивной терапии, где находился потерпевший. Хотя Северов особенно и не настаивал – толку от этого все равно было бы чуть…
– Кирилл Смирнов? А что с ним? – узкоплечий, щуплый, но довольно высокий парень немного нервическим жестом поправляет очки в тонкой оправе. Выслушав ответ Северова, бледнеет.
– Вот гадство… И что, серьезно?
– В лучшем случае пару-тройку месяцев проведет на больничной койке. Вы с ним, насколько мне известно, друзья?
Пожимает плечами.
– Приятели, скорее. Кирилл ни с кем по-настоящему не сближался. Он не то, чтобы скрытный… скорее дистанцию соблюдает. Я думаю, это оттого, что ему пережить пришлось – он же на Кавказе служил… считайте, на войне побывал…
– А как насчет девушки? Есть у него подруга?
Усмешка.
– Да тут вообще случай особый… он же красавчик, девки таких любят, сами вешаются на шею… Помню, на одной тусовке… ну, выпили все лишнего… даже Кирюха, хотя он вообще-то непьющий. И непьющий, и некурящий. Повисла на нем одна… между прочим, "зачетная" девочка, как говорится, все при ней… А он ее отшил и довольно-таки резко. Я его тогда подколол: мол, принцессы Монако все равно не дождешься, а он так глазами сверкнул… типа, если б я видел девушку, на которой он, вроде, собирался жениться, то о принцессах Монако и не заикался бы… Ну, я уже на взводе был, понимаете? Спрашиваю – что ж не женился? А он мне – не все, мол, от нас зависит, но кое-какой должок он еще намерен получить…
– А как насчет коммерции? Бедные студенты обычно подрабатывают…
Кивок.
– Кир тоже подрабатывал, в одном супермаркете, в ночной охране. Если хотите знать мое мнение, нет у него коммерческой жилки. Понимаете? Невозможно представить, чтобы он смошенничал. Даже на экзамене.
Северов усмехнулся.
– Простак, выходит? Вы у него на спине, к слову, крыльев не замечали? Все к тому, если вам верить…
Вспыхнул.
– Можете и не верить, но Кирилл хороший парень. По-настоящему хороший, есть в нем это… как отец выражается, стержень. Вы не подскажете, в какой он больнице?
Отчего ж не подсказать? Северов подсказал…
* * *
Жил потерпевший в двухкомнатной "хрущевке" вместе с матерью – фельдшером одной из районных больниц и младшей сестрой-школьницей.
С матерью сейчас разговаривать было заведомо бессмысленно – слишком была подавлена несчастьем.
Сестренка – хорошенькое четырнадцатилетнее голенастое создание с коротко подстриженными золотистыми волосами и огромными карими глазами (как у лани или газели) казалась скорее испуганной, нежели подавленной. Испуганной и растерянной.
– Враги? Какие у него могут быть враги? Друзья были… раньше. Когда он в "Фениксе" работал…
– "Феникс" – это…
Удивленный взгляд – как, вы не знаете?
– Охранное агентство. Кир говорил – это почти чудо, что его туда взяли. Ну, он же еще со школы борьбой занимался, потом в десанте служил…
– Друзья… а девушка у него есть?
Отрицательное покачивание головой.
– Нет. Как они с Ольгой расстались – так и все. Он же ее любил, как ненормальный, говорил – никто ему, кроме нее, не нужен… поэтому и ходил мрачнее тучи…
– Фамилию этой Ольги ты знаешь?
Еще один жест отрицания.
– Но знаю, что она учится в универе… вроде иностранные языки. Да, а папа ее – какой-то большой начальник. На комбинате "Красное полотно" вроде бы…
* * *
Только один "большой начальник" на трикотажном комбинате – а именно заместитель генерального директора Снигирев – имел дочь по имени Ольга, двадцати лет, студентку четвертого курса факультета романо-германской филологии.
Повестки Северов решил ей не выписывать, поехал в университет сам.