Капкан на спонсора
Шрифт:
— А, — кивнула Ирина, — Козырева, что ли?
— Ну… ты что, не знаешь? Она в Сочах утопла. Голова у меня буквально пошла кругом. Боже мой, что это творится? Сплошные подозрительные совпадения… Может, эта Вика оказалась здесь не случайно? Верка вернулась, я торопливо разлила чай и спросила с легким недоверием:
— Как же она утонула?
— Кто знает… — В этом месте Вика перегнулась к нам и зашептала: — Может, муженек того… Он мужик крутой, слышали о нем, наверное?
— И вы думаете, что он ее утопил? — ахнула я и тоже перешла на шепот.
— Да не думаю
— Как посадить? — вытаращила глаза Ирина.
— Как сажают? Молча. Тут такое дело… Помните, сынка нашего мэра укокошили? Двенадцать ножевых ран. Это вам не кот чихнул. А Стелка с ним любовь крутила, я доподлинно знаю: два раза у меня были. Мой-то в Москву укатил, и дом свободный. А мне что, жалко? Вот они и явились.
— Так ты думаешь, это она его? — едва не упав со стула, пролепетала Ирка. — А чего раньше молчала?
— Мой сказал, вякнешь, башку отшибу. И ты молчи, не то мне и вправду достанется. А моему прокурор сказал, мол, все указывает на ее присутствие во время убийства. Конечно, арестовывать ее сразу никто не побежал, хоть он и сынок мэра, так ведь и она жена Козырного. В общем, следствие шуршало вовсю, а Стелка с мужем на юг махнула и там утопла. — Вика с минуту понаслаждалась произведенным эффектом и заговорила вновь: — Но там, в Сочах, все было тип-топ. Ничего подозрительного, все по-умному, комар носа не подточит. А теперь и вовсе с концами: труп кремировали. Один пепел в банке.
— Да, — восторженно пропела Ирина, а я сидела с открытым ртом. Кое-что еще надлежало проверить, но в общем-то все сходится.
Мы переглянулись и разом вспомнили, по какому поводу собрались, мне-то о своих профессиональных обязанностях и вовсе забывать не следовало.
— Значит, в Испанию вы не хотите? — кашлянув, спросила я.
Я едва дождалась конца рабочего дня, а покинув офис, смогла лицезреть в опасной близости от подъезда фиолетовую «девятку», в которой сидел Роман Андреевич и рядом с ним Женька. Подружке я порадовалась, в крайнем случае можно сказать, что кавалер ее, а я здесь вовсе ни при чем. Женька выпорхнула из машины и начала оправдываться:
— Он бы все равно приехал. Пристал, как репей, где ты работаешь, и все такое, вот я и решила…
— Ерунда, — отмахнулась я с подозрительной для Женьки легкостью. — Я случайно узнала такое…
— Какое? — насторожилась она, я вспомнила про Романа Андреевича, пролепетала: «Потом» и устремилась к машине.
— Привет, — разулыбался мой жилец, а теперь еще и шофер, схватил букет с заднего сиденья и сунул мне. К цветам я всегда была довольно равнодушна, а последнее время меня от них уже начинало подташнивать, но, несмотря на это, я счастливо улыбнулась и сунула нос в хризантемы, прошептав дежурное:
— Какая прелесть.
Роман Андреевич
— Э-э, — сказала Женька, — высади нас на Садовой. У нас там дело.
— Скажи адрес, — кивнул Роман Андреевич.
— Я адреса не знаю. Высади на остановке, там сами доплюхаем.
— Зачем это? — изумился он. — Отвезу, подожду и домой доставлю. Для чего-то я тачку взял?
— Мы за раскладушками хотели, — обрадовалась я. — Вот ты пока и…
— Съездили, — перебила Женька и поджала губы, потом заныла жалобно: — Ромашка, езжай домой, голубь. Ужин сваргань, ты ж хозяйственный, а у нас… дела, одним словом.
— У меня все готово, — ядовито ухмыльнулся он в ответ. — В смысле ужина. А если вас где-то кто-то ждет, тем хуже для него, как родных предупреждаю, ноги выдерну.
— Кому? — испугалась я.
— Этому… с букетом.
— Толику, что ли? — обрадовалась Женька. — И правильно сделаешь. Анфисе он не пара, ишь шастает… А я не выдержала и заявила:
— Он адвокат. Русанов Анатолий Сергеевич.
— Подумаешь, адвокат… — Тут до подружки дошло, она малость похлопала глазами, а потом злорадно сказала: — Что я говорила? А как ты?..
Мне пришлось малость пошептать ей на ухо. Хорошо, что Роман Андреевич был сильно занят, так как к этому моменту мы выехали на проспект, а движение здесь очень оживленное, но все равно он пытался изо всех сил что-нибудь услышать и недовольно хмурился, потому что вряд ли ему это удалось. Зато Женька все поняла и некоторое время сидела истуканом. Мы миновали остановку «Садовая», и Ромашка спросил сурово:
— Куда?
— Улица Мичурина, дом пять, квартира три, — отбарабанила подружка. — И в голову не бери, мы по делу. Статью хочу писать о пропавших без вести, а Анфиса обещала мне помочь.
Наш шофер этому объяснению не поверил, но промолчал. Через несколько минут притормозил возле дома номер пять и сказал:
— Здесь ждать буду.
— Жди, голубь, жди, — кивнула Женька и потрусила к подъезду. Само собой, и я не отставала.
В подъезде мы наконец дали волю своим эмоциям.
— Это что ж получается, Стелла укокошила любовничка, явилась к мужу, а он укокошил ее, чтоб, значит, семью не позорила. Потом, прихватив доверчивую дурочку, укатил в Сочи, утопил бедняжку и обеспечил себе алиби, одновременно смыв позор со своего честного имени.
— Все это еще надо проверить, — напомнила я.
— Мы должны ее найти, — с горящим взглядом прошептала Женька.
— Кого?
— Пропавшую без вести, ту, которая изображала Стеллу в Сочи. А когда у нас будут доказательства, я такую статейку забацаю, господину Козыреву мало не покажется, а прокурору ничего другого не останется, как засадить его в тюрьму. Мы же вздохнем с облегчением и будем жить долго и счастливо.
В вышесказанном я сильно сомневалась, но дипломатично промолчала и только через некоторое время, когда Женька нажимала кнопку звонка третьей квартиры, удосужилась спросить: