Капкан
Шрифт:
Помню, тогда возросла посещаемость женской половины группы, и каждая сходила с ума от голубоглазого немца, говорящего с европейским акцентом на русском.
— Рейн, — подхожу к мужчине в солидном костюме, сидящем на кожаном диване и листающим один из самых популярных глянцевых журналов страны.
Оторвав взгляд, он всматривается в мое лицо, пытаясь вспомнить.
— Медея, — напоминаю ему.
— Медея? — встаёт с места, расплываясь в улыбке. — Тебя с трудом узнаешь, как же ты изменилась с нашей последней встречи, — радушно обнимает меня и целует в щеку.
— Надеюсь, в лучшую сторону? — отвечаю искренней взаимностью,
— Спрашиваешь, — бросает на меня оценивающий взгляд, — Всё-таки, с такими ногами, ты должна была стать моделью.
— Кто ж знал, что ты окажешься прав, — широко улыбаюсь, вспомнив, как он советовал мне бросить экономический и идти в модельный бизнес.
Но тогда я была полна амбиций и целей. Мечтала стать бизнес леди, занимающейся финансами, и работать в роскошном офисе. Трудно сказать, когда все мои желания пошли коту под хвост и стали мне чуждыми. Ощущение, что все случилось по щелчку и разлетелось по ветру.
— Как ты? Присаживайся, — приглашает сесть рядом, — Смотрю, всё у тебя сложилось отлично, раз находишься в бизнес классе.
«Лучше б в экономе» — проносится в голове, вспомнив, с кем мне предстоит лететь и проводить целые сутки вместе.
Разговорившись, мы теряем счет времени. Он рассказал, что женился на девушки с моего потока, которая безответно млела от него на протяжении долгого времени. У них появился сын, и вот, спустя несколько лет, они развелись. Я была крайне удивлена его сложившейся личной жизнью, в особенности, с кем он решил её связать. Мы часто собирались большой компанией вместе, и меньше всего, рядом с Рейном я представляла глупую, взбалмошную девицу, у которой были сломаны все ориентиры. Я даже себя рядом с ним никогда не представляла: не ёкнуло в груди много лет назад, и даже сейчас, сидя с его обворожительной персоной, я понимаю, что мы совсем из разных миров. Мне не хочется притворяться, играть, флиртовать. Нет цели заполучить его мужское внимание, я будто в этом перестала нуждаться. Я просто рассказывала ему о случившемся со мной за эти годы, утаивая о важном. Это сложно назвать откровенным разговором, но легко — приятным.
— Если будет сложно в поисках работы, обращайся, постараюсь помочь, — говорит со всей серьёзностью, когда я сообщаю ему о своём решении уволиться.
— Ты представляешь меня сейчас экономистом в солидном костюме? — усмехаюсь, указывая на свой беспорядочный вид.
— Обижаешь. Я всегда говорит, что вижу тебя на обложках журналов, померишь? — улыбается. — Если задашься такой целью, вот мой номер, — достает из внутреннего кармана визитку и вручает мне.
— Ты теперь работаешь агентом в модельном бизнесе?
— Нет, отвечаю за финансовую безопасность этого журнала, — кладет рядом глянец, который листал до моего появления.
Как странно и удивительно порой складывается судьба: ты задаешься вопросами, думаешь, где найти ответы, а жизнь просто сталкивает тебя с нужными людьми в нужное время. И тут уже всё зависит от тебя — ты либо понимаешь и принимаешь "ответы", либо продолжаешь гнаться за журавлями в небе. Я не думаю о обложке журнала, как и не думаю о том, чтобы сделать карьеру, позируя перед камерами, но я с радостью воспользуюсь связями, чтобы попробовать что-то новое в своей жизни. Она ведь для этого предназначена?
Объявляют рейс Рейна, и мы прощаемся, договорившись встретиться после наших командировок.
Пройдя мимо зеркала,
— Думали, бросишь нас и улетишь другим рейсом, — отшучивается Эрик, намекая на Рейна, как только подхожу к ним.
— Разве я смогу променять вас на кого-то другого? — отвечаю ему в тон и приветствую их с Ратмиром поцелуем в щёку, демонстративно игнорируя Роланда, который сосредоточенно что-то вычитывает на экране своего ноутбука.
Обходя его сзади, чтобы сесть на удобное кресло, не сдерживаюсь от любопытства и заглядываю в монитор. Успеваю лишь увидеть много открытых вкладок с документами и статьями и среди них большими буквами что-то связанное с пожаром и имя Эрнеста. Сглатываю нарастающий ком в горле и спешу отойти, догадавшись, в чём дело. Он всё-таки решил броситься на поиски призраков, что не удивляет меня. Я уверена, что теперь он отчаянно будет искать ответы на свои вопросы, в надежде найти ту, о ком хранит тёплые воспоминания. Стараюсь совладать с щемящими чувствами в груди, но ничего не выходит. Меня продолжит съедать обида, пока он будет находиться поблизости.
Я стараюсь отвлечь себя книгами и фильмами, чем угодно — лишь бы не быть вовлеченной в разговоры братства и не быть увлеченной ''делами’’ Роланда.
Сначала время тянется с натянутой силой, а потом, когда мозг отключается от внешних раздражителей, я и не замечаю, как мы оказываемся в Лондоне, заселяемся в отель и вот уже, я надеваю новое платье, готовясь к предстоящему вечеру.
Мной вдруг овладевает тоска. Она приходит с осознанием, что близится конец очередной яркой главы в моей жизни. Понимаю, что сегодня последняя страница, и уже завтра мне придётся её перелистнуть, чтобы встретиться с глазу на глаза с новым чистым листом.
Стук в дверь прерывает мысли. Делаю глубокий вдох, догадываясь, кто за ней. Открываю и, встретившись с Роландом мимолетными взглядами, разворачиваюсь и ухожу обратно к зеркалу.
— Спасибо, — раздаётся его голос позади меня.
— Ты мне? — удивляюсь, посмотрев на него через зеркало.
— Тебе. Достойное и сексуальное, — указывает на платье, — Как и просил.
Вспоминаю, как однажды отправила ему фото в слишком откровенном наряде, рассчитывая пойти в нем на данное мероприятие, но он попросил выбрать нечто менее вызывающее, но не скрывающее моих достоинств. Я приняла его просьбу во внимание, но после случившегося, будучи очень злой на него, я собиралась купить именно то платье, однако, оно оказалось слишком открытым для девушки, у которой тело разукрашено ссадинами.
— Ты ведь не думаешь, что я выбирала его, опираясь на твои просьбы? — усмехаюсь, надеясь задеть. Наивная.
— Не думаю, — подходит ко мне и, как ни в чем не бывало, помогает застегнуть его.
Спирает дыхание от случайных касаний его пальцев. Хочется сорваться. Хочется развернуться к нему лицом, высказаться — выплеснуть все накопившиеся эмоции, которые он оставил за собой, после удара. Хочется увидеть хоть какое-то сожаление в его глазах. Но понимаю, что на всё это получу лишь порцию нового безразличия и холода, поэтому, сделав каменное лицо, жду, когда защёлкнется замок на платье.