Капкан

Лин Брук

Глава 4

POV Роланд

Сегодня все решили рискнуть и сыграть на моём терпении.

Вошедший без разрешения Эльдар теряет дар речи, когда видит Медею, которая встаёт с меня и приводит себя в порядок. С любопытством наблюдаю за её реакцией, при виде него. Интересно, изменились ли её чувства к нему, или она осталась прежней идиоткой, эмоционально зависящей от кретина.

— Потом договорим, — улыбается, посмотрев на меня.

Отходит, направляется в его

сторону. Мышцы напрягаются с каждым её пройденным шагом, который сокращает между ними расстояние.

— Здравствуй, Эльдар, — произносит с той же улыбкой на лице, что секундой раньше принадлежала мне. Хочется за это вдавить её башку в стену.

— Не думал, что ещё когда-нибудь тебя увижу.

— Медея, закрой дверь с той стороны, — раздражившись, бросаю резко.

Попрощавшись с ним, она послушно следует моим словам и скрывается за дверью.

— Я слушаю, — обращаюсь к нему, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки.

— Не знал, что вы вместе.

— Должен был?

— Я переживал за неё.

— Наслышан о твоей сердобольности, — не скрываю презрения ни в голосе, ни во взгляде. — Зачем пришёл? — переспрашиваю тверже.

— Это касается Стеллы, — проходит и садится напротив за стол.

— Разговор окончен, — не даю ему продолжить. — Можешь встать и выйти.

— Роланд, это уже смешно. Может пора вести себя достойнее?

— Смешно — это когда о морали рассказывают аморальные. Говорить об этой женщине, тем более, с тобой я не намерен. Всего доброго, — встаю с места, иду к выходу и открываю дверь, чтобы "вежливо" выпроводить его из кабинета.

— Эта женщина — моя тётя, и я имею право прийти и поговорить с тобой о ней! Ты касаешься чести нашей семьи!

— Эльдар, — усмехаюсь такой глупой опрометчивости, — Будь аккуратнее в выражениях. Ты думаешь, что вы со Стеллой имеете право касаться чести моей семьи без последствий? Прежде чем в следующий раз заявиться в мой кабинет без разрешения, подумай сто раз, что станет, если я решу взяться за тебя. Не боишься оказаться на месте Стеллы и лишится возможности общаться со своими детьми?

— Ах ты сукин сын, — подрывается с места и подлетает ко мне, — Ты мне угрожаешь?

— Предупреждаю, — отвечаю спокойно.

— Ты, кажется, не понимаешь, с кем связываешься! — хватает меня за ворот.

— Сараев, — перехватив его руки, откидываю его к стене и зажимаю локтем горло. — Я прекрасно понимаю, с кем веду игру. Но понимаешь ли ты?

Ослабляю хватку и позволяю ему отойти.

— Мы позже вернёмся к этому разговору, — бросив презренный взгляд, он поправляет пиджак и выходит из кабинета.

Он может думать, что владеет ситуацией до тех пор, пока мне это необходимо. Он может делать за моей спиной и спиной сестры, что ему вздумается. Опять же — до поры до времени. Но, заявляясь на мою территорию с предъявлениями, он должен прекрасно понимать, что будет принят как мусор и так же будет отправлен обратно!

Возвращаюсь

к столу. Успокаиваюсь и тянусь к телефону, чтобы набрать управляющему и дать задание. Хочу вернуть Медею обратно. Нужно быть полным идиотом, чтобы забыть — когда эта девочка у тебя в кабинете, дверь нужно закрывать на замок.

Проходит пару гудков, когда я замечаю приоткрытый нижний ящик стола. С памятью проблем нет — сегодня я не открывал его. А значит, кто-то другой. И я подозреваю, что это была та, которая слишком неожиданно появилась в России.

Медея может много, долго и сладко рассказывать мне о лживых причинах своего возращения, но я уверен, что причина в другом. Во мне, конечно, иначе не появилась бы в поле моего зрения, но сомневаюсь, что вернулась с добрыми намерениями.

Сбрасываю вызов раньше, чем управляющий принимает звонок. Открываю ноутбук, включаю видео с камеры в кабинете и перематываю назад, чтобы проверить, чем она занималась, пока меня здесь не было.

Пока видео грузится, ещё раз прокручиваю в голове все наши недавние встречи. Малышка настойчиво старается обмануть меня и подобраться ближе. Но что она задумала, к сожалению, прояснить мне пока не удалось.

Наконец, на экране, в пустом кабинете, появляется Медея. Делаю звук громче и сосредотачиваюсь на ней. Осматривается, зовёт меня. Поняв, что находится в комнате одна, замирает, будто задумавшись о чем-то. А дальше действует слишком быстро: открывает дверь, проверяет коридор, после возвращается обратно и подбегает к столу.

Ставлю на паузу. Вдруг осознаю, что не хочу видеть подтверждений своим догадкам. Кажется, в глубине души, я впервые хотел бы оказаться неправым в своих убеждениях. Но как всегда — оказался прав.

Включаю обратно запись, уже догадываясь о ее последующих действиях. Она открывает каждый ящик стола. Достаёт папки, проверяет их, стряхивает, словно надеется, что что-то из них выпадет. Я внимательно наблюдаю за ней. За её отчаянными поисками. Она злится, нервничает, но, не теряя бдительности, каждый раз замирает и прислушивается к звукам чтобы не пропустить ничьего появления.

В итоге, она не находит того, что искала, быстро приводит все в порядок и успевает лишь откинуться на кресле, когда в кабинет вхожу я.

Отключаю запись. Нет желания наблюдать со стороны за тем, как эта стерва пытается сделать из меня дурака. Я увидел достаточно. В голове трубит только один вопрос: «что она искала?».

Очевидно, раз ковыряется в моих документах, значит, хочет найти что-то по моим делам. Зачем ей это? Собралась с силами и решила отомстить мне за все?

Усмехаюсь подобным догадкам. Но потом застываю, вспомнив о главном деле и проведя параллели там, где казалось бы их не должно было быть. Она появилась слишком не вовремя для меня и достаточно вовремя для чужих. Появилась тогда, когда остался последний шаг перед сокрушительным ударом по людям, под которых я копал четыре года.