Капкан
Шрифт:
Молчание, царившее в салоне первые полчаса, не казалось неловким — Адам был слишком занят дорогой, а я просто привычно косилась в его сторону, украдкой наблюдая за его лицом, изучая повадки, запоминая…
Знать бы сейчас, сколько нам отмерено времени. Нет, не на эту поездку, а вообще… Зачем? Просто чтобы понимать, когда уже нужно отвыкать, мысленно отпускать, не придавать значения, дабы потом расставание прошло безболезненно и гладко. Так же красиво, словно само собой. Чтобы я не оказалась не готова, как было всегда в подобных случаях…
Впрочем, ещё слишком рано об этом думать, правда? Конечно, это неизбежный факт, но
— О чём так громко думаешь, Олесь? — Адам наконец повернул руль, оставляя позади шумный перекресток и наконец вырываясь из города.
Пожала плечами, лениво созерцая проносящиеся вдоль пригородной улицы зелёные деревья — ехала и ехала бы так всю жизнь…
— Что там, кстати, у тебя с бывшим мужем? — Адам без особого интереса вскинул бровь, бросив на меня короткий равнодушный взгляд. — Вера вроде говорила, вы до сих пор… поддерживаете связь? — он многозначительно ухмыльнулся, вновь сосредотачиваясь на дороге.
— Ну-у-у… — мне не стало неловко от его вопроса. Скорее наоборот, я почувствовала себя гораздо увереннее от осознания того, что я в его глазах больше не одинокая недотраханная разведёнка, а хоть немного востребованная женщина. — Относительно, конечно, но поддерживаем, — я сделал вид, что не поняла его прямой намёк. — Больше из-за Игоря…
— М-м-м, — Адам холодно кивнул. — Что, сильно к отцу привязан?
На секунду задумалась, оценивая степень той самой привязанности между отцом и сыном. Конечно, поначалу Игорь безумно скучал по папе, но со временем я поняла, что он совершенно по-детски больше расстраивался от самого факта, что Сергей бросил нас, а не от того, что стал меньше уделять внимания своему ребёнку, ибо по сути для сына ничего особо не поменялось — раньше отец точно такими же вспышками проявлял свою любовь к нему. Мог неделю не замечать Игоря, а потом внезапно позвать его на футбол, затеять поездку в аквапарк или и вовсе принимался учить тогда ещё мелкого пацана буквам и цифрам… И Игорь всегда неосознанно ждал этих проявлений от папы. А сейчас стало даже проще — можно ничего не ждать, жить своей мальчишеской жизнью, и изредка снисходительно принимать отцовское внимание. И сын прекрасно научился этим пользоваться. Он может даже изобразить обиду на папу, когда тот долго не проявляется, чтобы отец хоть немного чувствовал себя виноватым и вложился по полной при встрече…
Наверное, не стоило рассказывать всё это Адаму. Но, с другой стороны, Верка небось давным давно вкратце поделилась с ним всеми этими дрязгами, так что я лишь озвучила свою версию событий. Правда, я не упомянула о том, что сама я так и не смогла научиться воспринимать бывшего мужа как пережиток прошлого, что до сих пор в глубине души жду, пока он нагуляется, устанет от кочевой жизни и благополучно вернётся в семью… И умом я давно понимаю, что такие люди, как Серёжа, не меняются, осознаю, что больше не хочу лезть в эти эмоциональные качели с ним. Но… Наверное, мне эгоистично хочется поднять свою самооценку за его счёт — раз вернулся, значит, я очень даже ничего…
Слова давались легко. Конечно, я не раз проговаривала всё это с Веркой, но рассказывать о своей семье чужому по сути человеку оказалось в каком-то роде забавно и волнительно — Адам слушал внимательно, хоть и не подавал
— Помнишь этот поворот, Олесь? — Адам неожиданно перебил меня на полуслове, метнув насмешливый взгляд в сторону грунтовой дороги, уходящей в лес.
Усмехнулась в ответ, проводив глазами роковой поворот, мгновенно оставшийся позади.
— Тот самый? Конечно помню…
Адам кивнул, всё ещё продолжая улыбаться.
— Половина пути, считай, позади. Продолжай, Олеся…
Выдохнула. Может, стоило бы тоже поинтересоваться у него чем-то личным? Дочерью, например…
Нет. Не сейчас. Захотел бы — давно бы сам начал разговор о своём прошлом. Значит, не считает нужным. Ну а я вот ничего против того, чтобы излить душу, не имею, так что пусть слушает…
Почти два часа по совсем пустынной узкой загородной полосе, петляющей между нависающих с обочин деревьев. Изредка попадались придорожные деревеньки и дачные поселки, поля, кое-где даже вспаханные урчащими тракторами, но они так быстро исчезали из поля зрения, что рассмотреть их при всём желании не удавалось. Интереснее сосредоточится здесь, в моменте… Вдыхать запах автомобильного салона, наслаждаться мужским обществом, рассказывать очередную историю…
Я всё смелее говорила про Верку. Поначалу опасалась, но, видя нейтральную реакцию Адама, перестала. Неожиданно для себя поняла, что болтать о ней, рассказывать смешные истории из нашей молодости и грустные выводы из взрослой жизни было почему-то приятно. Не покидало странное ощущение, что мы все такие родные друг другу…
— Ну вот… — Адам снова перебил меня, резко сбрасывая скорость и поворачивая руль. — Приехали, Олесь. Поздно, конечно, но ничего…
С любопытством уставилась на широкую колею среди леса, на которую свернул лендкрузер. Практически сразу разглядела впереди широкий просвет между деревьев…
*29*
Тойота остановилась на просторной поляне, где в тени под деревьями притулились ещё два таких же блестящих навороченных автомобиля, до странности не вписывающихся в общую атмосферу лесной тишины и спокойствия. Адам заглушил двигатель, ни слова не говоря открыл дверцу, спрыгнул на землю…
Подразумевается, что я сделаю то же самое?! Ну ок, без проблем…
Едва я неуклюже вывалилась из салона на примятую траву, как вокруг зажужжали насекомые — комары, слепни, какие-то мошки, привлечённые теплом капота. Ошалело отмахиваясь от них них, запоздало подумала о том, что стоило бы надеть спортивный костюм вместо лёгкого белого платьишка, но кто ж знал…
— Олесь! Иди сюда.
Торопливо кинулась на голос Адама, копавшегося в открытом багажнике.
— На, — он, не глядя в мою сторону, протянул голубенький флакончик-спрей, на котором красовалась нарисованная огромная перечёркнутая муха. — Можешь взять с собой, дарю, — он снова склонился над вещами. — Сначала воды наберём, потом покажу окрестности…