Капли крови на нити времён
Шрифт:
Я уже хотела позвонить Джеймсу, чтоб сходу выразить ему свою благодарность и восторг, но вовремя вспомнила, что он может быть на лекции, а, значит, сигнал его телефона выключен, и он всё равно не ответит.
Снег на улице сменился довольно противным дождём. Готовить для себя одной ленч смысла не было, как и ужин, потому что Джеймс собирался вечером уйти куда-то и там поужинать в компании со своим странным профессором. Немного подумав, я надела пальто, сапоги, взяла свой зонт с ручкой в виде дракона, подаренный мне на Рождество Томом, братом мужа, и вышла на улицу.
Под огромным плотным куполом зонта мне был не страшен никакой дождь, и я уверенно шлёпала
Джеймс приехал около пяти часов, чем очень обрадовал меня, потому что у нас было время вместе попить чаю у камина. Я рассыпалась в восторгах и благодарностях по поводу новой мебели, и демонстрировала свои покупки. Джеймс согласился, что деревянная ваза хорошо смотрится на столике.
Убрав посуду со стола, я достала нитки и спицы и, наконец, устроилась с вязанием на своей кушетке, включив новый торшер. Джеймс, с улыбкой понаблюдал за мной, а потом принёс из кабинета какую-то толстую книгу академического вида и, сев у камина, погрузился в чтение. На меня снизошло приятное чувство умиротворения. Я подумала, что именно о таких вечерах я и мечтала, собираясь ехать с ним в университет. Жаль только, что скоро должен был придти профессор Мидланд и забрать у меня мужа.
Но время шло, а он не появлялся. Я заметила, что уже полседьмого, но Джеймс, не отрывая взгляда от страницы, сообщил, что для Грегори шесть часов значит с пяти до семи. Я кивнула и снова вернулась к своему занятию. Сперва нужно было связать образцы, чтоб определиться с количеством петель. И тут я вспомнила, что забыла вместе со спицами захватить большие английские булавки, без которых просто невозможно было вывязывать косы. Конечно, можно было воспользоваться третьей спицей или крючком, но у меня с них либо соскальзывали петли, либо они страшно мешали, наматывая на себя нитки. По крайней мере, мама учила меня снимать петли на булавки.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Не то, чтоб он был неожиданным, просто так барабанить в дверь было ни к чему. Я поспешно встала и отправилась открывать.
Профессор Мидланд ворвался в прихожую и, едва не сбив меня с ног, промчался в гостиную. Когда я вбежала вслед за ним, он, едва не задыхаясь от ярости, смотрел на застывшего в недоумении Джеймса.
– Что-то случилось? – спросил тот.
– Я получил письмо! – прохрипел профессор и протянул ему какую-то бумагу.
Джеймс взял её и начал читать, и по мере того, как его глаза пробегали по строчкам, я видела, как он бледнеет.
– Это правда? – спросил Мидланд.
Джеймс стоял, сжимая в руках письмо, и не решался поднять глаз.
– Значит, правда, – кивнул Мидланд. – Кто ты после этого? Ты ни одну юбку не можешь пропустить? Мало тебе студенток и лаборанток, ты не брезгуешь и жёнами своих друзей?
Он вырвал у него из рук листок, скомкал его и с яростным рычанием бросил в лицо Джеймса, а потом
– Насчёт студенток, это он зря…
– Верю, – сообщила я. – Если ты не волочился за горничными, то и до студенток ты вряд ли опустился бы.
– Чёрт… – пробормотал Джеймс и рухнул в кресло. – Это было шесть лет назад! Я сам ещё был студентом…
– Тогда это не делает ей чести…
– Прекрати, это другой случай! – рассердился Джеймс. – Мне было двадцать семь, я побывал на войне, был стариком среди своих сокурсников. Я был вообще другим. Грегори уже тогда взял меня под опеку и брал с собой во все экспедиции. Сюзан в то время часто ездила с нами, но у нас были чисто дружеские отношения. Просто однажды я зашёл вечером в паб, она сидела одна в углу и пила. Они в очередной раз поссорились, и он уехал. Я просто побоялся, что с ней что-то случится. Сидел с ней, потом отвёл домой. Там это и произошло. Первый раз… Мне было стыдно перед Грегори. Я боялся, что он узнает, но он не узнал. А Сюз искала встреч. Какое-то время мы встречались, потом всё само собой сошло на нет. Господи… – простонал он, сжав руками голову. – Это было так давно, так мимолётно… Неужели вот эта мелочь сломает многолетнюю дружбу?
– По-твоему для него это мелочь?
– Конечно, нет. И думаю, дело не в ней. Что она собой представляет, он давно понял. Он потрясён тем, что узнал обо мне. Ведь это предательство? – он взглянул на меня.
– Не мне судить, – вздохнула я. – Надо полагать, что в Гринзби ты с ним не пойдёшь?
– Нет, хотя, в этом есть один плюс. Я проведу этот вечер с тобой, если конечно эта новость и в тебе не вызвала глубокого отвращения к моей персоне.
– Я ещё до свадьбы догадалась, что ты мне достался не девственником, – усмехнулась я. – Хуже то, что я не приготовила ужин.
– Пойдём в паб, – пожал плечами он и, поднявшись, направился в прихожую.
На сей раз, мы выбрали небольшой уютный паб недалеко от дома. Возле стойки устроилась весёлая компания студентов, но в остальном всё здесь было спокойно и благопристойно. Заказав еду и по бокалу вина, мы сидели, глядя в окно, где по стёклам снова текли ручьи, которые были особенно заметны на фоне царившей на улице темноты. Дождь шёл весь день, но как ни странно, ни это, ни неприятный инцидент с профессором Мидландом не испортило мне настроение. Стыдно сказать, но это почему-то показалось мне забавным. Профессор мне всё равно не нравился, а гусарские замашки супруга, которыми он славился до нашей встречи, отнюдь не были для меня новостью. Хотя, конечно, мне было жаль, что он так расстроился.
Я заметила, что на нас поглядывает стоящий у стойки парень, лицо которого было мне смутно знакомо. Я сказала об этом Джеймсу и он, обернувшись, поманил парня пальцем. Тот, к моему удивлению, радостно улыбнулся и тут же направился к нам с бутылкой пива в руках.
– Мистер Брокман, – улыбнулся ему Джеймс. – Дорогая, разреши представить тебе восходящую звезду британской археологии.
– Вы всё шутите, сэр,– смутился парень и кивнул мне, – просто Эрик, мэм.
– Садись, Эрик, – проговорил Джеймс и указал ему на свободный стул. – Я прочитал твоё многострадальное эссе, и на сей раз оно мне понравилось. Очень логично и аргументировано.