Капля дёгтя и полмешка радости
Шрифт:
— В чём дело, Семёнов? — спрашивает учительница. — У тебя что, горло болит?
Гриша краснеет и, потупив глаза, умолкает.
«Замечание получил, — сердится он на себя. — И всё из-за Губкина. А ему хоть кол на голове теши, словно прилип к окну».
Гриша берёт клочок бумаги и пишет:
«Губкин, перестань смотреть в окно и займись делом».
Переслав записку, он наблюдает, как Петя разворачивает её и читает.
«Ну, всё в порядке», — решает Гриша.
Но через несколько секунд на его парту падает комочек бумаги. Это Петя прислал ответ. Гриша расправляет его
«Сначала сам научись сидеть как следует».
Теперь Гриша рассержен не на шутку. Надо сейчас же объяснить Пете, что замечание он получил как раз из-за него. Гриша берётся за перо, но тут Зоя Николаевна вызывает Петю к доске и диктует. Петя пишет: «У нас в классе есть партрет великого русского поэта Пушкина».
— Прочитай внимательно всё и исправь ошибку, — взглянув на доску, говорит учительница.
Подумав, Петя стирает в слове «великий» «е» и пишет «и».
По классу проносится неодобрительный шум. Петя поспешно восстанавливает «е» и поднимает глаза к потолку.
Вчера на собрании Гриша первый выступил против подсказки, но сейчас ему становится жаль Петю. Вдруг Зоя Николаевна поставит ему двойку. Тогда в воскресенье Петина мама не пустит Петю в кино. Отбросив колебания, Гриша крупно пишет на промокашке слово «портрет», обводит чернилами букву «о» и подчёркивает её.
— Скорее думай, — говорит Пете Зоя Николаевна, — а то Семёнов готовится тебе подсказать.
Гриша снова заливается краской и поспешно комкает промокашку. Ему неловко. Теперь Зоя Николаевна может подумать, что он болтун.
Гриша вздыхает и задумывается над тем, как ему не везёт.
— Семёнов! — раздаётся вдруг голос учительницы. — Скажи, что я сейчас объясняла?
«Что же теперь будет», — мелькает у Гриши в голове. Приподнимаясь, он бормочет:
— Вы объясняли это… как его… то есть про то… что, — больше Гриша ничего не может сказать и погружается в тягостное молчание. — Я не слышал, не знаю… — добавляет он очень тихо.
— Вот и я не знаю, почему ты так плохо ведёшь себя сегодня, — строго говорит учительница.
Гриша недоуменно пожимает плечами. Это он плохо себя ведёт?! За весь урок не сказал ни слова. Даже наоборот: изо всех сил боролся за дисциплину.
И чтобы показать Зое Николаевне, как она несправедлива к нему, Гриша, подвигая к себе тетрадь, громко вздыхает.
РЕДКИЕ СПОСОБНОСТИ
В нашем звене подобрались очень способные ребята. Петя Дорохин, например, умеет карикатуры на ребят из бумаги вырезать. Посмотрит на кого-нибудь пристально, жик-жик ножницами — и, пожалуйста, получай дружеский шарж. У Андрюши Басова такая сильная левая рука, что он ей кого хотите на лопатки положит. А Слава Гущин — настоящий артист. Он только начнёт декламировать из былины: «Ой, ты, гой еси, добрый молодец, ты пошто, скажи, закручинился?» — а мы уж друг на друга смотрим: не получил ли кто двойку. Вот какое у него художественное дарование! И девочки у нас одарённые. Света Петухова на губной гармошке вальс «Дунайские волны» играет, а Лена Вострова одна танец «Трёх лебедей» из балета Чайковского танцует и стихи подружкам в
Только Серёжа Марков ничем у нас не выделяется. Раньше мы этого не замечали, ни к чему было. Но дней пять назад звеньевой Петя Дорохин задержал нас после уроков в классе и сказал:
— Предлагаю провести сбор под названием «Таланты нашего звена». Здорово придумал?
Тут-то Серёжа и показал себя.
— А я ничего особенного делать не умею, — заявил он.
— Как не умеешь? — удивился Петя. — Подумай хорошенько. Может, ты умеешь тарелки вверх подбрасывать, как жонглёр.
— Нет, — сказал Серёжа. — Я тарелки только мыть умею.
— Жаль! — огорчились мы.
Но нас выручил Слава Гущин.
— У меня есть товарищ, — сказал Слава. — Он умеет голосом паровоз изображать. Как он со станции трогается и по рельсам едет. Очень похоже. Пусть он Серёжу научит.
— Замечательно! — обрадовался Петя. — Вдруг у Сергея талант звукоподражателя откроется.
Мы все с надеждой посмотрели на Серёжу, а он опять своё:
— Не получится из меня паровоз. И некогда мне.
— Что значит — некогда? — грозно спросил Петя. — Это тебе задание звена: научиться шипеть паровозом к субботе! — Петя достал записную книжку и что-то в ней отметил. — Ясно?!
В тот же день Слава Гущин пришёл к Серёже вместе с высоким аккуратно подстриженным мальчиком.
— Знакомься, — сказал он. — Жора Нефёдов. Это он умеет паровозом шипеть.
— Не шипеть, а имитировать, — поправил Жора и, сложив ладони трубочкой, поднёс их ко рту. Потом Жора стал медленно раздувать щёки и рывками выпускать изо рта воздух. Получилось действительно похоже на то, как паровоз отходит от станции и набирает скорость. Когда скорость Жориного паровоза стала не меньше, чем у «Красной стрелы», Жора прогудел и эффектным движением оторвал руки от лица.
— Здорово! — с восторгом сказал Слава. — Давай, Серёжа, учись. Всех поразишь! Покажи ему, Жорик.
Жора снова поднёс руки ко рту, но Серёжа остановил его и к чему-то прислушался.
— Так и есть! — ахнул он и помчался на кухню.
Минуты через две он вернулся и со вздохом сказал Жоре:
— Ну, показывай скорее, как шипеть-то.
Жора взял руки Серёжи в свои и сложил их трубочкой, потом показал, как надо вытягивать губы. Серёжа принялся старательно тянуть губы вперёд, но вдруг опять вскочил и опять выбежал из комнаты.
— Без пружины всё-таки не обойтись, — объявил он, появляясь в дверях.
— Какой ещё пружины? — сердито спросил Жора Нефёдов.
— Металлической. Я для мамы автоматическую посудомойку делаю. Своей конструкции. Всё получилось, только вот водяной шланг плохо по тарелкам перемещается. Пружинка нужна. Тогда всё в порядке будет.
Серёжа полез на шкаф и достал оттуда большой, толстый альбом.
— Ребята, вы посидите немножко одни, посмотрите альбом с фотографиями. Тут все наши родственники. А я мигом за пружинкой к Васе Петрову сбегаю. Он рядом живёт. Хочется очень к приходу мамы всё доделать. — И Серёжа снова оставил ребят одних.