Капризы неба
Шрифт:
Леонид жил прямо напротив здания издательства, в соседнем доме. Глен подъехал к его подъезду в тридцать пять минут, вышел из машины и закинул в рот пластинку жвачки. Советам Лео сменить имидж он не внял и приехал в том же самом виде. Изменения во внешности в сторону стандартов означали бы официальное объявление войны и серьёзность намерений. Впрочем, пакт о ненападении Глен тоже не подписывал.
Увидев его, Леонид не удержался от замечания:
– Ты не ищешь лёгких путей. Я не говорил, что она терпеть не может готов?
Глен засунул руки в
– Я не гот.
– Отлично, это в корне меняет дело.
– Лео засмеялся.
Глен помог ему разместиться на переднем сидении, коляску он сложил и запихнул в багажник.
– Наверняка нам придётся подвезти их после фильма, я бы попросил тебя включить радио, - сказал Лео, когда они выехали со двора.
– Я включу им аудиокнигу о твоём занудстве. Могу надиктовать по пути, у меня скопилась масса материала.
Лео скривил недовольную физиономию, но промолчал. Глен убавил громкость, чтобы следующая фраза так же не затерялась в салоне:
– Не думай, что при упоминании имени Вероники я забыл о самом главном...
– Он повернулся и довольно долго смотрел на Леонида.
– Ты мне должен рассказать о третьей типографии. Думаю, сейчас самое время.
– Почему сейчас? Боишься, что после сегодняшнего вечера мы превратимся из братьев в кровных врагов?
– Нет, - поспешно сказал Глен, хотя он явно не исключал такую возможность.
– Я считаю, наши отношения не должны меняться, вне зависимости от результата этой встречи. И я сделаю для этого всё возможное.
– Похвальное стремление. Но по главному вопросу вынужден тебя несколько разочаровать - я знаю лишь о существовании третьей типографии, ни о чём более.
Глен едва вдавил педаль тормоза от такого издевательского заявления.
– Ты врёшь! Сначала проговорился, а теперь включил заднюю передачу.
– Это правда.
– Лео сохранил спокойствие и печальным взглядом смотрел на гуляющих по тротуарам прохожих.
– Или ты думаешь, я работал бы здесь с таким набором знаний? В лучшем случае меня бы повысили.
– Почему же ты сказал, что предпочёл бы не знать о третьей типографии?
– Вот именно поэтому. Я не располагаю точной информацией, а та, что есть, мне ничего не даёт. Кроме осознания нашей подневольной сущности.
Глен перестал следить за дорогой. Он следил исключительно за ходом разговора.
– Тебе известно, как туда пройти?
– Как пройти?
– переспросил Лео, будто Глен поинтересовался о результате забега Леонида на стометровке.
– Вход в неё не имеет форму двери, так как она располагается в иной плоскости мироздания.
«Вот и приехали!». Все фобии Глена решили обрасти плотью в один день. Он остановил «фольксваген» недалеко от площади и заглушил двигатель. И пожалел, что сознание нельзя заглушить таким же банальным поворотом ключа.
– То есть, наш мир никакая не реальность?
– наконец, спросил он.
– Не реальность конечной инстанции, я бы так сказал. Я думал, об этом и так все знают. Уж
– Я догадывался, но не знал наверняка.
– Наивный юноша.
– Лео протёр очки и осмотрел площадь через опущенное боковое стекло.
– Только не спрашивай, кто там работает. Я не знаю.
– Как ты вообще узнал о ней? О том, что она на самом деле есть.
– Когда стажировался в «Обществе Мыслителей». Кое-кто знал о вышестоящих организациях, о существующей иерархии. Вернувшись в издательство, я, как и все, пропитался слухами о третьей типографии и напролом спросил о ней у Ивана Богдановича. Он лишь хитро улыбнулся и всячески дал понять, что мне пока лучше не думать о таких вещах. Всему своё время, сказал он. Тебе я могу сказать то же самое.
– Всему своё время?
– не понял Глен.
– Насколько мне известно, лучших работников ждёт повышение. После выслуги в нашей плоскости мироздания, их переносят на ступень выше и так далее. Худшим уготовлена не столь завидная участь - их интегрируют. Ну а рядовой массе предстоит блуждать по кругу, как персонажам в Эклиптике. Всё не что иное, как постоянные перерождения в горизонтали бытия или с поступательным движением вверх-вниз, - Лео посмотрел на часы.
– Я удовлетворил твоё любопытство? Теперь помоги мне выбраться, не хочу опаздывать.
Глен вышел из салона, открыл багажник и упёрся руками в открытую крышку. Он смотрел на сложенное инвалидное кресло Леонида, почему-то вспоминая о своём рабочем кресле мангового цвета. Если разобраться, оно ведь тоже было для него инвалидным, приковывающим к одной из страниц в книге бытия. И лишь Главный Автор знал, в какой части книги находилась эта страница: в начале, середине или ближе к концу.
– Что ты там застрял?
– крикнул Леонид.
– Тебе помочь с коляской?
Глен и Лео ждали на площади, когда появление девушек разбавит их загруженные размышлениями умы. К счастью, ждать пришлось недолго. Глен даже издалека узнал две идущие в их сторону фигуры. И не просто узнал, но и проанализировал различия между оригиналами и знакомыми ему литературными образами. По мере их приближения его анализ корректировался, за пятьдесят метров до первого вербального контакта он отметил: Натали прихватила ещё чуток лишних килограммов, но пока излишки балансировали на грани фола, не переступая черту, Вероника же, напротив, выглядела стройнее фантазий Леонида.
Дальнейшие сравнения прервались сигналом СМС-сообщения. Глен машинально вытащил мобильник и прочитал текст: «Пора действовать, Глен. Я в тебя верю». В строке отправителя прописалось многозначительное «засекреченный номер». Глен тут же вспомнил то сообщение от Леонида, когда он отправился на поиски реальной Вероники. Такое не забывается. По коже пробежал холодок.
– Твои шуточки?
– только и успел спросить Глен.
Лео не ответил бы ему, даже располагая вагоном времени. Вероника и Натали подошли к ним вплотную, одурманив одинаково-пленяющими улыбками и комбинированным ароматом разных духов.