Капризы женской любви
Шрифт:
Глава одиннадцатая
– Что ты делала в квартире моего учителя по музыке? – словно старшей была она, а не я, строго спросила Танька на следующий день по телефону. И пока я не успела сообразить, что ей ответить, тут же затараторила: – Не говори, не говори, я догадаюсь сама. Если я догадаюсь, то придумаю тебе наказание. Договорились? Чур, с трех раз! Вы там занимались сексом? Так?
– Как тебе не стыдно!
– Это мне стыдно? Сначала ты приставала к нашему водиле. Я подумала – обкурились,
– А ты что там делала? – Я решила, что пора мне взять инициативу в свои руки. – Ключами дверь кто открывал? Вот отец узнает, тогда...
– Ты не о том подумала!
– И думать нечего.
– Ты, моя любвеобильная сестричка, всех по себе меряешь?
– Не о том? А халат твой что в ванной делал?
– Отдыхал. Так вот, чтобы я не сообщила о твоих похождениях папочке, ты меня с ним познакомишь?
– Ему знаешь сколько лет? – возмутилась я нахальству малолетки.
– Какая разница! Я на него запала – настоящий плейбой! И волосы на груди!
– Он даже старше меня!
– Прикольно!
– У вас не будет общих интересов! Чем ты будешь с ним заниматься?
– Это тебя в твоем педвузе об общих интересах учат?
– Нет, это я сама догадалась.
– Тебе не дано догадаться, чем я буду с ним заниматься.
– Это чем же?
– Ну уж не обливать друг друга коньяком, стоя в мокрых майках. Ты фильм про Лолиту смотрела?
– Таня, я брошу трубку!
– Не бросишь. Тебе ведь хочется узнать, почему мой халатик грустил в такой шикарной ванной? Что ты молчишь? Моя взяла?
– Взяла!
– То-то же! Слушай, моя испорченная сестра. Учитель музыки, которого мне, кстати, папочка нашел, так вот, он уехал на гастроли за границу, а мне оставил ключи, чтобы я его любимую пальму поливала, а также... – после длительной паузы продолжила Танька, специально чтобы я понервничала, – могла воспользоваться его роялем. Потому что мачеха вместо музыкального инструмента в дом дрова притащила. Это папа так сказал. Она в этом ни бум-бум! Ей интерьер главное.
– Убедительно. Только при чем тут халат?
– А халатик? Я прихожу, переодеваюсь, поливаю пальму...
– Ты же пальму поливаешь, а не себя? Или ты ее из шланга?
– Тебе для того, чтобы целоваться, тоже нет необходимости быть мокрой...
– Я случайно.
– А я предусмотрительная девушка. Он хотел, чтобы я каждый листочек мокрой тряпкой. Ты видела, какой она высоты? Я ее, ты точно заметила, шлангом из кухни. Подтяну пальму, тряпку подложу и поливаю. Кран этот у него, идиотский, выскакивает. Я пару раз облилась, а потом халат принесла. Как полью, сажусь за рояль и репетирую. Все ясно? Теперь колись ты.
– Меня пригласил знакомый.
– Этот красавчик – твой знакомый?
– Да.
– К другу?
– Нет, вроде сказал к себе. – Я решила соврать.
– И ты пошла? – В голосе сестрички сквозило ехидство.
– А что? Кофе попить и вообще... – Я чувствовала, что оправдываюсь перед своей малолетней сестрой.
– Ну и как?
– Что?
– Вообще он как?
– Таня, об этом спрашивать неприлично.
– Это ты про занятия любовью, что ли?
– Про все.
– Я могу с тобой поделиться информацией, которой ты не располагаешь.
– О Владе?
– Так его Владом кличут?
– Его не кличут, а зовут.
– Он, между прочим, напялил домашнюю одежду моего учителя.
– А учитель тебе в пижамной куртке музыку преподает?
– С чего ты взяла?
– Однако ты в курсе, какая у него одежда домашняя, а какая...
– А тебя Влад в пижамной куртке кофе угощал или чем-нибудь еще? Можешь не говорить, я и так знаю, это любовной прелюдией называется.
– Что-о?
– То, чем вы занимались. Я же вас застукала! Игра такая между мужчиной и женщиной, перед тем как он ее в постель уложит и ножки раздвинет.
– Все, я вешаю трубку.
– Теперь уж точно не повесишь, захочешь узнать.
– Что?
– Чем кончается любовная прелюдия.
– Таня, скажи, твой учитель музыки, он какой? – Мне вдруг в голову пришла жуткая мысль.
– Что значит «какой»?
– Ну, молодой и...
– А-а, ты об этом. Нет, не беспокойся, он не голубой.
– Боже! Да я совсем не это имела в виду. – Хотя, конечно, именно это.
– Но ты подумала, раз Влад в его одежду облачился.
– Ничего такого я подумать не могла.
– Конечно, не могла. Твоего Влада за версту видно, он бабник! А ты дура!
– Это ты дура, – плюнув на педагогику, разозлилась я.
– Я, может, и дура, только так бы не лоханулась.
– О чем ты?
– Когда я вошла в прихожую, ботинки твоего дружка увидела. Они тысяча рублей – потолок! А флэт, куда он тебя вроде бы к себе пригласил, знаешь, на сколько кило деревянных тянет?
– Ботинки у него от служебной формы.
– Он что, из мусоров?
– Человек в жилье последние деньги может вложить, – не отвечая на ее выпад, вслух рассудила я.
– Так, чтобы на ботинки не хватило? Господи, ты хотя бы с папой посоветовалась.
– Посоветовалась.
– Он одобрил?
– Да.
– Тогда возьмите меня третьей. Поразвлечемся. Групповухой называется.
– Замолчи!
– Ну ладно, если папочка в курсе, я его вкусу доверяю, даю отбой.
– А насчет учителя музыки папочка тоже в курсе?
– Говорю же, он мне его сам порекомендовал.
– Ладно.
– Я тебя насчет групповухи просто проверить хотела. Соображаешь ты или как? А то могу «Камасутру» подкинуть.