Капризы женской любви
Шрифт:
– Любимая, я бы рад, но только что выпил пивка.
– Ты где? – чуть не плача кричала я в свой сотовый.
– С друзьями в баре. – Его голос был весел и сыт.
– Может быть, кто-нибудь не пил? – с надеждой в голосе простонала я. – Тебя подвезет?
– Рыжик, куда тебя занесло? Мы тут отмечаем одно событие. Позвони в дорожную помощь.
– Я купила нам в офис цветы, – звук телефона прерывался, я нервничала, – они перевернулись, их надо спасать. – Я так кричала, что осипла.
– Там кого-нибудь из помощи попросишь, денежки им подкинешь, они на все руки.
Я
Как назло, пошел дождь. Я села на мокрую обочину и заплакала. Мне казалось, что вместе со мной плакали и цветы, взывая к состраданию. Через четверть часа они уже превратились в месиво. Пробуя их вытащить, я перепачкалась с ног до головы. Помощь не приезжала. То ли я бестолково объяснила, где стою, то ли она не спешила. Я стала голосовать, выйдя на шоссе. Крутые машины, да и наши «жигуленки» меня старательно объезжали. Некоторые притормаживали, но, видя, что я цела, а помощь нужна машине, стыдливо объясняли, что нет сцепки или что сообщат на ближайшем посту ГАИ о моем несчастье.
Неожиданно остановился автобус, что курсировал между Москвой и близлежащим Подмосковьем. Здесь у него оказалась остановка. Сошедшие пассажиры, в основном бабушки, сочувственно пялились на меня. Водитель, пожилой сельский мужчина, кряхтя, вылез из кабины.
– Ну что, дочка, авария?
Я плакала вместе с дождем.
– Сейчас поможем.
Он вытащил трос и воззвал к сидящим в автобусе крепким мужчинам. Мужчин оказалось всего два с половиной: два кряжистых деревенских парня в трениках и половинка – молодой городской юноша, тоненький, как тростинка. Он старался больше всех: толкал, тужился, упирался ногами в слякотную жижу, пытаясь за автомобилем вытащить мой прицеп. Водитель автобуса «помаленьку», как он выкрикивал из кабины, тянул весь наш паровоз. Когда и автомобиль, и прицеп оказались уже на дороге, приехали разом все: гаишники, дорожная помощь и даже «скорая». Ее кто-то вызвал.
Фельдшер все-таки на всякий случай меня осмотрел.
– Со мной все в порядке, – уверяла я.
– Когда авария, всякое бывает. Водитель заявляет, что все нормально, а у него шок, он еще не осознает, что его нужно лечить.
– Нет, нет, лечить теперь придется только цветы. – Я с жалостью смотрела на побитые растения.
– Ну, это не по нашей части, – закуривая, рассмеялся фельдшер, – скажите спасибо, что травму получили только они, прицеп тяжелый, мог бы и вас...
Автобус уехал. Мои несчастные растения, мокрые и лишенные своего уютного дома, проклиная меня, валялись в кювете. Разъехались и все остальные. Я даже не успела поблагодарить пожилого водителя. Так всегда бывает. Хорошим людям ничего не достается. Только худенький высокий парень остался со мной. Он или проворонил автобус, или посочувствовал мне. Я несколько раз звонила Владу, жаловалась, рассказывала обо всем.
– Не расстраивайтесь, – пожалел меня юноша. – Я вам помогу.
Он закатал брюки, все равно перепачканные глиной и землей, и мы с ним по одному вытаскивали каждое растение из грязной жижи, а потом, собрав рассыпавшуюся землю, воткнули растения на свои места. Молодой человек оказался очень тщательным, он расставлял горшки вплотную, чтобы в случае чего они не опрокинулись вновь.
Начинало темнеть, а он все помогал мне и помогал. Дождь продолжал лить. Он вымок до нитки. Мне было так плохо, что я не обращала внимания.
Когда наконец мы закончили, я подумала о парне:
– Спасибо. Вам ведь в другую сторону было нужно, а я в Москву.
– Вас в Москве кто-нибудь встретит?
Я была тронута его вниманием. Предположить, что я могла ему понравиться в таком виде, как сейчас, невозможно, значит, просто он такой сердобольный сам по себе. «Такие люди встречаются редко», – учила меня бабушка Василиса. А вот мне впервые повезло.
– Нет, никто. – Мне стало себя страшно жаль.
Он слышал, как я беседовала с Владом.
– Знаете, я все равно опоздал, давайте уж помогу вам до конца. Вам такой здоровый горшок и не поднять. – Он показал на пальму.
– Когда ставила, справилась. Ну, если вы все равно поедете обратно, не откажусь от помощи.
Юноша сел ко мне в машину. Мы познакомились. Его звали Максим. По дороге он рассказал мне, что учится на экономическом факультете. Хотел бы заниматься большим бизнесом.
– Но пока никто не приглашает.
– А я вот начинаю. – Махнув рукой, я показала на обвисшие от ужаса мои несчастные растения. – Только не большим, а маленьким.
– Цветочным?
– Что вы? Это я в свой новый офис купила.
– Они отойдут, не расстраивайтесь. Главное, корни целы, и дождь их поливает.
В салоне машины было сыро. Я включила печку. Мы обсохли и повеселели. Я уже посмеивалась, рассказывая о своих злоключениях. Когда мы доехали до Москвы, Максим помог мне занести цветы в офис и даже расставить их по местам. Встряски не вынес только капризный цветок любви. Чтобы не расстраиваться, я попросила Максима выкинуть его куда подальше с глаз долой.
– Можно мне его взять с собой?
– Конечно. – Я пожала плечами и, постаравшись тут же забыть о потере, спросила: – Сколько я вам должна? – Я была безмерно благодарна неожиданному помощнику, и какую бы цену он ни назвал, я бы дала.
Он покачал головой.
– Давайте обменяемся телефонами. Может, я тоже могла бы вам быть полезной?
– Когда возглавите такую компанию, как «Майкрософт», пригласите меня в советники по экономическим вопросам. – Максим рассмеялся.
На забрызганном грязью лице светились огромные карие глаза.
– Это будет еще не скоро. – Я устало улыбнулась.
– Я не спешу, мне еще учиться, подожду.
Я все-таки хотела ему впихнуть денег, хотя бы на такси до дома. Он категорически отказался. Мы распрощались.
Глава тринадцатая
Потихоньку наша фирма начала функционировать. Мы обзаводились связями, кое-что покупали, кое-что продавали. Специализации пока не намечалось.
Отец уверял, что так работают многие молодые фирмы. А специализация придет сама, «нарисуется, когда раскрутитесь по-настоящему». Но пока еще не все получалось. Однако Влад считал, что нужно громче заявлять о себе.