Капризы женской любви
Шрифт:
– Она у тебя откуда?
– А-а, это учебник такой, теперь по нему в школе домоводство преподают. Ты просто не в курсе, в ваше время этого не было. Только про воду там ничего нет.
– Это новое прочтение!
– Хочешь сказать, я не догоняю? Читала, что такая писательница Жорж Санд... Кстати, ты слышала про такую?
– Слышала.
– Она тоже, как ты, на мужиков набрасывалась. Чтобы поумерить пыл, ей бедра мокрым полотенцем оборачивали.
– А ты не завидуй. – Я
– Вот приедет мой учитель, я ему донесу, как вы в позе «ландыша» стояли.
– Это еще что такое?
– Ну, есть поза «лотоса», а есть «ландыша».
– Ты этого не сделаешь!
– Это почему же?
– Родственников не подводят.
– А я не про тебя, я про твоего Влада ему наплету.
– Находчивая ты наша!
– Ты меня еще не просекла! Кстати, я вам все испортила, да?
– Нет.
– Ты ему когда новую встречу назначила?
– Никогда. Я убежала вслед за тобой, и все.
Я не сказала Таньке, что Влад пробовал меня догнать, объяснить. Однако я не захотела слушать.
А мне с ним надо дело с нашим товаром на таможне до конца довести. Что теперь? Отец правильно предупредил: работу и личное соединять нельзя.
Глава двенадцатая
В этом мне пришлось убедиться еще не раз. Правда, Влад все, что обещал, выполнил. Встреч со мной больше не искал, словно забыл, и, когда я случайно наткнулась на него в офисе отца, даже сделал вид, что не узнал.
Я уходила с работы и устраивала прощальную вечеринку. Время, которое я проработала в фирме отца, пошло мне на пользу. Даже бабушка Василиса сказала, что я повзрослела и научилась отвечать за свои поступки. Но это, если речь шла о работе, а вот что касалось мужчин... особенно таких, как Влад.
– Вы не хотите принять участие в сегодняшнем вечере? – пробегая по коридору с большим тортом в одной руке и шампанским в другой, спросила я.
– По случаю чего праздник?
– Я ухожу.
– Далеко ли?
– В свой бизнес. Я же вам говорила, забыли? – Влад был опять в форме, поэтому я невольно называла его на вы.
– Помнится, мы пили с тобой на брудершафт, к чему такой официоз?
Ага, значит, притворялся, что меня не узнал, даже не поздоровался.
– Да-да. – Я покраснела, вспомнив свое бегство из квартиры его приятеля.
– Знаешь, я не люблю такой детский сад. В делах ты взрослая и уверенная, а вот что касается мужчин, ведешь себя как ребенок. Чего ты тогда унеслась? Если хочешь со мной... – Влад подыскивал слово.
– Дружить, – подсказала я ему.
– Да, – улыбнулся он, – хорошее слово «дружить», то, пожалуйста, без всяких этих сцен. Терпеть не могу! – Он делал мне выговор, а провинившаяся девчонка не знала, как себя вести дальше.
– Оставь кусочек на завтра, – он показал на коробку с тортом и снисходительно потрепал меня по щеке, – мы с чайком. Ладно? А сейчас я бегу. Некогда. – Время было вечернее. – Деловое свидание. Так что завтра, не возражаешь? У меня твой телефон где-то есть.
– Я дам.
– Не надо. Найду. Жди, я позвоню. Тебя как зовут, извини, замотался.
– Надя.
– Да-да, замечательное имя. – Он убрал пальцем челку с моего лба, потому что мои светлые кудели нависали прямо на глаза, а руки были заняты.
Этот жест свел меня с ума, и я пролепетала:
– Буду ждать.
Весь следующий день я как дура то и дело вытаскивала свой сотовый, потому что он, как назло, молчал. И действительно, по работе, с которой я уволилась, звонков никаких, а по личному... Когда я перестала ждать, около десяти вечера раздался звонок.
– Ты где? – Это был он.
– Я в своем новом офисе.
– Чего делаешь?
– Смотрю, с чего тут начать.
– Хочешь, я тебе составлю компанию?
– В чем?
– Смотреть, с чего начать.
– Ну, если тебе самому хочется.
Он подъехал ровно через полчаса.
– Ого, – оценил он помещение, которое досталось мне в подарок от папочки. – Если тут все привести в порядок... Это все твое или съемное?
– Мое.
– Тогда давай чай пить.
– Давай...те. Я вам вот торт вчерашний оставила.
– Ах ты моя умница. Правда оставила?
– Правда. – Я полезла в сумку и вытащила кусочек торта, завернутый в фольгу.
– Придется тебя поцеловать, тогда не будешь больше звать меня на вы.
Он присел на корточки у моих ног и, расстегивая блузку, стал меня целовать, сначала в живот, потом в грудь, нежно-нежно, по-мужски. Когда дошел до губ, я обвила его шею руками.
– У тебя, кроме стола, что тут еще есть?
Он усадил меня на стол и, приподняв юбку, стал целовать колени, а потом бедра. Ноги я раздвинула сама, сгорая от желания.
– Видишь, какая ты умница, – шептал он, зарывшись лицом мне в шею. Я кричала. – Тихо-тихо, – успокаивал меня Влад. – Уже поздно. Весь дом перебудишь, решат, что я тебя убиваю. – Я откинулась в изнеможении. – А теперь давай раздевайся сама.
В неотремонтированном офисе было пыльно. Я лежала на холодном жестком столе, и лампочка без плафона качалась над моей головой. Мы перемазались. Светлая сорочка Влада стала темной.
– Придется снова ехать к моему приятелю отмываться. Что ты на это скажешь? Больше не сбежишь?