Капсула из будущего
Шрифт:
И верно! Там начинались груши, а еще дальше – сливы. Но Квинти это не остановило. Майк с любопытством следовал за ним по пятам. Впрочем, пяток, разумеется, у яблока не было! Но как-то же он умудрялся перебегать с ветки на ветку, подпрыгивать в тех местах, где расстояние составляло даже десятки сантиметров! Видно было, что Квинти находился в прекрасной яблочной форме. Еще бы! Он созрел, самый сок! Нет, точно надо будет снимать в ближайшие дни, а то прямо не угнаться! И действительно: Квинти прямо вошел в раж, перемахивая теперь дерево за какие-то считанные минуты! Майк едва догнал его у ближайшей груши.
– …вот такие дела, – говорил Квинти, – так что со мной не заскучаешь уж точно! Твои бочки да мой румянец – что еще нужно для жизни? Целое поле – в нашей власти! Выбирай, как говорится, местечко, да живи, не зная горя зимы!
И он запел какую-то яблочную балладу, от которой у Майка вспотела спина. Что уж говорить, казалось, бы о другом фрукте? Но нет. На Квинти смотрела свысока знатная особа! Это была Июньская Липотика – самый ранний сорт груши! Или – румянобокая. И не зря ее так прозвали: уже сейчас на ее удлиненной лампочковидной фигуре проступали красивые масляные цвета – переливы желтого и красного. Нежные пупырышки пробегали по изгибам кожуры, завлекая. Но взгляд ее, взгляд!
– Послушай, яблочный баронет! – отозвалась она. – Ты с какого дерева к нам сюда упал-то? С моей ароматной мякотью ты и близко не лежишь! Я – существо нежное, деликатное! Ты мне не ровня!
– Ты – нам не ровня! – раздались такие же голоса других груш, висевших тут же. Они слились в какой-то стройный хор, который вывел нечто вроде народной песни.
Квинти бросило в румянец. Ему это так шло, но все Липотики дружно засмеялись, увидев проступивший цвет на яблоке. Майк хотел было вступиться за Квинти, но тот так быстро шмыгнул в сторону, словно хотел унестись отсюда как можно дальше! Пришлось Майку вновь пуститься вдогонку! Нагнал он Квинти только возле сливовых деревьев.
– Ты сильно красный для нас! – пищали округловато-продолговатые зеленые представители слив.
Квинти катался между ними по веткам.
– Мы любим все синее! – летело в него со всех сторон.
Пришлось ему и отсюда катиться, как можно скорее.
– Ты куда на этот раз, Квинти? – кричал ему следом Майк.
– Сделаю кружок и вернусь в родные края! – гордо бросил Квинти, проворачиваясь румяным боком.
– Сколько мы уже катаемся тут? – невольно переходя на “яблочную” терминологию, уточнил Майк. Казалось, он и сам уже не бежит, а катится куда-то!
– Да уж пол-лета пролетело!
– Как? – чуть не кувырнулся через голову Майк.
– Когда катишься, то время бежит по-другому!
– Вот дела! – ахнул Майк.
А Квинти между тем катился дальше. Вот вновь яблочные поля! Уже хорошо!
– Но это не совсем наши поля! – заметил Майк. – Здесь садовод другой. Я его знаю. И сорта яблонь тут другие, попроще: для городских столовых, так сказать.
– А это мы сейчас проверим! – крикнул Квинти и устремился к ближайшей яблоне.
Майк и на этот раз поспел только к середине разговора. Все это катание порядком утомило его!
– Сударыня! – говорил Квинти, обращаясь к ближайшей представительнице. – Вы так естественны в этом белом наряде, так чисты! Уверен, у вас прекрасная душа! Не соблаговолите ли вы сделать со мной кружок-другой вокруг местных озер?
Майк
– Фи! Какая грубость! Тоже мне яблочный баронет! – заметила особа. – Мы не любим кататься! У нас после любого падения остаются темные ушибы, отчего мы быстро портимся! Мы любим нежные, аккуратные руки. Вы нам ничего такого не можете дать!
И особа деланно отвернулась от Квинти. Квинти покрутился вокруг нее еще какое-то время, потом махнул (чем там яблоки машут?), и покатил обратно. Майк из последних сил катился за ним. Когда они добрались до родной ветки, то оба поразились преображению Мельбы. Перед ними была уже не та неоформившаяся, бледного цвета девушка, а самая настоящая королева: румяная, с плотной кожей, гладкой, как лезвие ножа, немного маслянистой, с восковым налетом сизовато-белого цвета, она переливалась такими же яркими красными тонами, как у Квинти. А может, даже лучше!
Квинти застыл, не в силах поверить своим глазам. Застыл и Майк.
– Ну что же ты, мой друг? – пропела Мельба. – Это все та же я! Разве ты не узнал меня? Я тебя тут так долго ждала все это время! С самого детства ведь любила тебя! А ты, мой дурачок, все где-то искал лучшей участи! Ну иди же ко мне!
Квинти покатился по ветке, Майк открыл рот от изумления, сидя на траве под деревом. И тут ветка прогнулась от порыва ветра, Квинти соскользнул и…
И Майк прошел изучение закона всемирного тяготения Ньютона экспресс-методом: Квинти со всей высоты врезался ему прямо в лоб! От удара у Майка поплыли цветные пятна перед глазами. Он с удивлением смотрел на красное яблоко, лежавшее у него в ладонях.
– Будет шишка, – пощупав на лбу место удара, заметил философски Майк.
Он встал, сунул яблоко в карман, потянул руки в стороны. Солнце клонилось к закату. Он посмотрел на два дерева, которые только что видел будто наяву: но нет – Мельба стоит еще не созревшая. Да, она будет такой, как привиделось. Но это будет ближе к концу лета. А какой сейчас месяц?
Майк шел медленно, не спеша, что-то соображая и обмозговывая. Говорят, удары судьбы не проходят для нас бесследно. Порой, чтобы к чему-то прийти сознательно, нужно получить довольно внушительное ЦУ со стороны! Порой, такой силой выступает сама судьба в виде жизненных обстоятельств или людей, а порой (и это, надо прямо сказать, – счастливый случай) – в виде яблока, прилетевшего с дерева по голове!
Майк дошел до ранчо, когда уже вечерняя прохлада разливалась по здешним местам. Все работники вернулись. Кто расположился в хозяйском доме, кто – в доме для слуг. Майк присел на скамеечку напротив окна служебного дома. Там, на первом этаже, точно молодая завязь, сидела и вышивала Бетти. Майк любовался ее руками, ее осанкой, вспоминал все их давнее знакомство: сколько смеха, сколько игр было там, на земле! Может, и не стоит таких жертв жизнь в замечательных внешних условиях Облачного Города, но при этом с нелюбимым человеком? Может, есть нечто другое в этой жизни?