Капуста без кочерыжки (сборник)
Шрифт:
А с виду он был самый обыкновенный малый лет тридцати, в синем комбинезоне, кожаной куртке на меху и твидовой кепчонке.
Очень хорошо помню, как он в первый раз наведался ко мне в лавку. Дело было под вечер, когда я уж собрался запереть дверь и подсчитать выручку.
Слышу — подъехала машина, затормозила, потом дверь открывается, и входит он.
— Здрасьте, — говорит. — Мне бы надо потолковать с хозяином.
— Я хозяин, — отвечаю. — А вы кто такой будете?
Поначалу я заподозрил неладное. Не похоже,
Он вместо ответа полез в карман куртки и вытащил бумажный фунтик.
— У меня для вас товар есть, — говорит, вынимает из фунтика здоровенную спелую клубничину и кидает себе в рот. — Попробуйте, угощаю.
А на дворе, между прочим, январь.
Я попробовал. Свежая, сочная клубника, только что с грядки.
— И сколько у вас этого товара? — интересуюсь.
— Пятьдесят ящиков. По сотне за штуку. Берите, не прогадаете.
— Желательно было бы взглянуть.
— Пожалуйста.
Я накинул пальто, и мы вышли на улицу. Уже стемнело, горят фонари. С неба мелкий снежок сеет. У крыльца стоит голубой автофургон. Номер не местный. Тот парень открыл заднюю дверь, гляжу — полон фургон ящиков с клубникой.
— Ну что, берете?
— Подумать надо, — отвечаю.
— Что тут думать? Или берете, или я поехал.
А я никак не разберусь, в чем тут подвох. Потому что не может не быть подвоха. Ну просто никак.
— Вы от какой фирмы? — спрашиваю.
— Это никого не касается.
Вижу, из него лишнего слова не вытянешь. И прицепиться не к чему. В конце концов, какое мне дело до его фирмы? Каждый ящик не меньше двадцати пяти фунтов потянет.
— Ладно, — говорю, — по рукам. Давайте разгружать.
Затащили мы весь товар в лавку.
— На какую фамилию писать чек? — говорю.
— На предъявителя.
Я верчу в руках чековую книжку и пристально гляжу на этого типа.
— Сдается мне, — говорю, — вон те ящики я уже где-то видел. И даже припоминаю, где. На ферме старого Бальдена. Он сам к ним прибивает жестяную окантовку. Других таких ящиков во всей округе не сыщется.
— Знать не знаю никакого Бальдена, — отвечает тот. — Вы товар взяли? Взяли. Давайте чек, и я поехал.
— Сейчас. Ручку вот возьму.
Я выдвинул ящик конторки, порылся в нем.
— Ах, вот он где, — говорю. — Нашелся.
Вынул оттуда свой «Ствеккер» 45-го калибра (вижу краем глаза — парень вздрогнул), покрутил барабан, сунул в брючный карман. Потом достал из ящика вечное перо.
— Все ж таки не могу взять в толк, — рассуждаю я вслух. — Как вдруг в январе могла появиться свеженькая клубника у старика Бальдена? У него теплиц отродясь не было…
— Не все ли вам равно, откуда клубника? От Бальдена, Шмальдена, черта рогатого… Забрали ее, так давайте чек, и до свидания.
— Э, нет, — отвечаю. — Я честный торговец. Просто так подозрительный
Отложил я чековую книжку, сунул руки в карманы и стою, с каблуков на носки покачиваюсь.
— Это кого же вы собираетесь кликать? Уж не полицию ли часом?
— А там видно будет кого.
Парень чуток поразмыслил.
— Ладно, — говорит. — Раз уж на то пошло, я вам расскажу. Но только об этом больше никому, идет?
И вот что он мне рассказал.
Звали его Оре Хассен, и был у него старший брат Айн, который окончил университет и стал ученым. Сам Оре никаких научных задатков не имел, да и не слишком огорчался по этому поводу. Он просто работал в автомобильной мастерской отца, а когда тот помер, сам стал хозяином. Тем временем старший братец успел разругаться вдрызг со всеми в своей ученой лаборатории, уволился оттуда и подался к младшему брату.
Там-то он и смастерил эту штуковину для прыжков во времени. Я ее видел собственными глазами. Она была смонтирована в перчаточном ящике автофургона и смахивала на обыкновенный транзисторный приемник со шкалой и ручками, а главный рычаг управления торчал в полу машины, рядом с рукоятью передач. Младший Хассен пытался мне растолковать, как оно действует, но я ничегошеньки не уразумел, да и он в конце концов запутался. В общем, все сводилось к тому, что время течет наподобие реки и несет нас вперед, вроде как плоты. И ежели приподняться над этим течением, можно в один миг перемахнуть в будущее, хочешь — на день, хочешь — на тыщу лет. Но обратно уже, само собой, не вернешься. Такая вот штука.
Долго ли, коротко ли, старший Хассен опробовал свой аппарат, собрал чертежи и поехал в Дель-Гро, чтобы взять патент на свое изобретение. Однако там ему заявили, что, мол, проекты вечных двигателей и машин времени не принимаются к рассмотрению. Тогда он начал ерепениться, доказывать, орать, пока на шум не сбежалось патентное бюро в полном составе. Они даже не пожелали вникнуть, в чем суть, а просто подняли его на смех. Кончилось тем, что Хассен не выдержал и запустил в кого-то там стулом. Парня связали и отправили в сумасшедший дом.
Меньшой братец хотел было его вызволить. Но, оказалось, тем временем старший уже спятил взаправду, его держали в смирительной рубашке и лечили электрошоком.
Так Оре Хассен стал владельцем единственной в мире машины времени. Сначала он никак не мог додуматься, какой ему в этом прок, но потом его осенила идея. И тут уж, не откладывая в долгий ящик, Хассен продал мастерскую, дом, сел в голубой фургон и отчалил в будущее.
А что было дальше, сами понимаете. Он приехал в ближайший июнь, накупил клубники по оптовым ценам и прямиком двинулся в январь. Тут-то мы с ним и повстречались.