Карабарчик. Детство Викеши
Шрифт:
— Всё же Буланый их всех обогнал!
— Зато Зотников со старшиной посадили нас под замок!
— А мы сумели выбраться.
— Если бы не Делбек, пришлось бы туго; смотри, Мойнок за Темиром бежит, — показал Янька на собаку.
Догнав Кирика и Яньку, Темир придержал Буланого и, оглянувшись на Мойнока, скомандовал:
— Пшёл домой!
Пёс присел на задние лапы и умоляюще посмотрел на хозяина.
— Возьмём его, Темир, с собой, — стал просить Кирик. — Не мешает ведь, пускай бежит.
— Хорошо, — согласился Темир, — хоть он и нужен дома, но как-нибудь обойдутся и без него.
За дорогу Токшун с Мойноком
Проехав грань Мендур-Сокона, охотник и ребята пустили коней шагом.
— Темир, мы слышали, ты был в Черновой тайге. Расскажи.
Закурив трубку, Темир рассказал, как зимой с артелью охотников он выехал на промысел в Прителецкую тайгу. Однажды, охотясь, Темир вышел к какому-то большому болоту. Вдруг Мойнок остановился и принялся разгребать снег. Темир, сняв лыжи, стал помогать ему и обнаружил истлевший труп человека. На его пиджаке были почерневшие от времени металлические пуговицы с изображением царского двуглавого орла.
Недалеко от места, где лежал человек, стояла старая засохшая лиственница, верхушка которой была сломана бурей. К дереву тонкой строчкой шёл след горностая. Темир подумал, что там есть дупло и зверёк устроил в нём гнездо. Взмахнув несколько раз топором, охотник срубил лиственницу, но горностая не было. Разрывая в гнезде старый мох и засохшие листья, Темир нашёл там пожелтевший листок бумаги, на котором было написано:
«…Третий день питаюсь только ягодами. Сил нет. Впереди болото. Прав… Кар… оказался нег… украл план золот… уч…».
Записка обрывалась. Темир принялся искать в дупле вторую половину. Осторожно вытащив весь мох, на самом дне обнаружил остальную часть бумаги.
«…От Чуйки идти на полдень…»
Следующую фразу прочесть было невозможно: буквы слились в сплошное чёрное пятно, ниже уцелело несколько слов:
«…Старое русло… шагах белого бома… шурф… головёшки… остался один… Кар… ушёл…»
— Ты, Темир, никому не показывал эту записку? — спросил Кирик.
— Нет, я вернулся из Черневой тайги недавно. Потом заболел и из Мендур-Сокона не выезжал. Теперь покажу находку Прокопию. Если в Тюдрале не разберёмся, поеду в Ойрот-Туру. Хотелось бы узнать тайну гибели человека… Тут кроется что-то важное. Может быть, нам придётся всем троим выехать в Ал-тайгу [30] .
— Я готов хоть сейчас! — воскликнул Кирик.
— И я не отстану, — тряхнул головой Янька.
30
Ал-тайга — дикая, мрачная тайга.
— Возьмём с собой Токшуна…
Услыхав своё имя, собака вильнула хвостом.
— И Мойнока!
Записка и рассказ Темира взволновали Прокопия.
Несколько лет тому назад в районе Чуйки был обнаружен участок с большим содержанием коренного золота. Геолог Макаров составил план участка. План украл проводник Карманко. Оставшись без продуктов и проводника, геолог, видимо, заболел и, не имея сил добраться до жилья, умер. Его— то труп и нашёл
— Видишь ли, Темир, — положив руку на плечо охотника, сказал Прокопий, — мы с тобой наедине должны обсудить положение. Ведь ты хорошо знаешь, что золото нашей стране требуется сейчас как никогда. Нужно найти участок, открытый геологом Макаровым. А как? Надо подумать. В записке есть указание на старое русло реки. Там, где стоит белая скала. Может быть, нужно обследовать весь район Чуйки?
— Да, это было бы неплохо, — согласился охотник.
— Вот что, Темир, мне кажется, что вся эта история связана с каракорумцем Карманко и бандитом Чугунным. На этот счёт у меня есть дополнительные сведения, — видя на лице охотника недоумение, он сказал: — Нужно поймать их во что бы то ни стало. Мы обсуждали это на партячейке, и тебе поручено разыскать бандитов, если нужно будет, уничтожить их. Винтовку с запасом патронов я выдам. Завтра ты выедешь обследовать Чарышские пещеры. Потом побываешь в Прителецкой тайге. Вот только меня беспокоит одно: кого дать тебе для связи?
Темир поправил съехавшую на затылок шапку и, улыбнувшись, произнёс:
— У меня, Прокопий Иванович, связные есть!
— Кто?
— Кирик и Янька.
— О, нет! — запротестовал Прокопий, — вмешивать ребят в это дело нельзя.
— Прокопий Иванович! — горячо заговорил Темир. — Ребята рвутся в тайгу. Как только я наткнусь на след Карманко и Чугунного, дам тебе знать через них. Ведь помнишь, они помогали нам гнать белых с Алтая? А ведь то время куда было тревожнее, но всё же Кирик успешно выполнил задание в разведке. Помнишь, как во время боя у Чёрной скалы они подносили гранаты деду Вострикову? Разве тогда меньше было для них опасности? Что они будут делать в Тюдрале? Ходить по ягоды, грибы, рыбачить? Нет, это не в их характере. Кто-кто, а уж я-то их знаю, — Темир подошёл к Прокопию. — Даю тебе честное слово коммуниста, что сохраню ребят!
— Ну хорошо, я подумаю, — ответил Прокопий.
Трое всадников, вооружённые ружьями, в сопровождении двух собак выехали из Тюдралы вниз по Чарышу. Это были Темир, Янька и Кирик. Путь их лежал к Чарышским пещерам. Долина, где они ехали уже вторые сутки, постепенно суживалась, переходила в небольшое, но высокое плоскогорье, окружённое со всех сторон скалами из плотного известняка. Их хаотическое нагромождение представляло суровую и вместе с тем величественную картину дикой природы: исполинские камни, гладкие, точно отполированные скалы, глубокие бездонные пропасти, жалкая растительность и над всем этим мёртвая, гнетущая тишина.
Небольшие, но привычные к трудным переходам алтайские кони осторожно перешагивали россыпи камней.
Приподнявшись в стременах, Темир огляделся. Впереди виднелись высокие скалы, справа, сбегая с высокогорного плато, где-то в ущелье шумела река. Слева лежали огромные валуны, покрытые лишайниками.
«Невесёлое место», — подумал он и скомандовал:
— Слезай с коней!
Спрятав лошадей в густом кустарнике, они стали подниматься на плоскогорье.
— Вот и пещеры, — показал охотник на громады отвесных скал.