Каракурт
Шрифт:
– Вы тут располагайтесь, а я прошу меня извинить, дела, – скороговоркой проговорил Евгений Евгеньевич.
– Понимаю. Спасибо, что проводили.
Психиатр ушёл. Ольга села за стол, покачалась на стуле. Окинула взглядом комнату, мысленно переставляя мебель так, как ей бы этого хотелось. Оставшееся рабочее время она провела, приводя в порядок свой кабинет, придавая ему обжитой вид. После обеда знакомилась с отделением, с расположением палат, хозяйственных помещений, процедурной площадкой, общалась с младшим медицинским составом. Вникала. Знакомство с пациентами отложила до завтра.
Глава 2
Ольга, подъехав к дому, удачно припарковала машину прямо около подъезда. Поднялась на лифте на седьмой этаж и уже подходя к двери квартиры вдруг осознала, насколько она сегодня устала. Первые несколько дней на любой новой работе всегда изматывали, выкручивали психологические суставы и к вечеру усталость наваливалась медвежьей лапой, опускалась по артериям и неуклюже поднималась по венам чугунной, шумящей в сосудах, тяжестью в ноги. Ольга никак не могла привыкнуть к такому состоянию и на первую неделю притирки на новом месте всегда давала себе поблажку – не ходила по рабочим дням в её любимый фитнесс центр.
Её парень Миша был дома. Высокий, прекрасно сложённый современный Аполлон, с гордым властным профилем и хитрым прищуром весёлых глаз. Надёжный, как гора Эверест, и вместе с тем по-мужски сильный, властный. Он, и скучая дома в одиночестве, умудрялся элегантно выглядеть в простых домашних джинсах и футболке с коротким рукавом, выгодно подчёркивающей силу его рук. Услышав, как Ольга открывает дверь, Михаил встал с дивана и пошёл её встречать. Поцеловал в щёку, помог раздеться. Обняв за плечи, немного отодвинул её от себя и присматриваясь, сказал:
– Устала, любимая. У-у, укатали Сивку крутые горки. Совсем психи тебя доконали. Общение с психически нездоровыми людьми плохо сказывается на твоём здоровье, – шутя, заметил Михаил.
– Перестань, – апатично произнесла Ольга. – Они такие же люди, как мы. Им просто не повезло. Социальный сбой.
– А-а, ну тебе, конечно, виднее. Пошли, лучше поужинаем. Признаться я зверски проголодался, господин доктор.
Они прошли в большую светлую кухню, оборудованную по последнему слову техники. Естественные светло-коричневые тона придавали ей особую домашность. В углу стояла коричневая воздушная ваза, блестящая глазированной поверхностью, в ней стояли стебли с красивыми цветами экзотического заморского сухостоя. Когда Оля смотрела на эти растения, особенно зимой, когда за окном снег заметал сугробами хмурый город, её настроение после самых трудных рабочих будней улучшалось само-собой, на душе становилось тепло, она оттаивала. Немного южного тепла далёкого моря никогда не помешает. К тому же ваза была её подарком на годовщину их совместной жизни Мише. И необычный подарок ему на удивление понравился. Он с радостью его принял и помогал ей потом искать подходящий сухостой, планомерно объезжая с ней все московские цветочные базы.
– Ты что же, ждал меня? Голодал?
– Ольчик, я не могу есть дома без тебя, ты же знаешь. Без тебя мне кусок в горло не лезет.
Они оба в силу своей занятости редко утруждали себя готовкой. Обычно Михаил заказывал готовые блюда из многократно проверенного ресторана, благо материальное положение позволяло. Вот и сегодня на ужин из ресторана привезли телятину с овощами, запечённую в горшочке, салат из свежих овощей, капустную солянку с колбасными изделиями. И к этим нехитрым изыскам Михаил прикупил бутылочку испанского вина, щедро насыщенного чернильными танинами, приятно вяжущими, заставляющими быстрее бежать кровь, провинции Риоха. Отметить первый рабочий день на новом месте, так сказать.
Поев и выпив по бокалу вина, пара молодых здоровых людей, отправилась в спальню. По причине общей усталости интимные игрища по обоюдному согласию отложили на завтра. Михаил, полный нормальных желаний половозрелого мужчины, этого не показал, но в душе он расстроился. Ольга относительно редко радовала его своим вниманием, слишком она, особенно в последнее время, зациклилась на работе. Он принимал её полностью такой какой её сотворил бог, а сегодня уж точно были бы не уместны разборки на сексуальной почве. Поворочавшись, досадливо посопев в одну ноздрю, он заснул. Ольге удалось забыться только через час. Перенапряжённый событиями мозг никак не хотел выключаться. Её обваренное событиями закончившегося дня сознание противилось сну. В голову лезли разные мысли и образы, сбежавшие из клиники. Она занималась анализом и самокопанием. Прокрутив в голове по кругу всё произошедшие сегодня события несколько раз подряд, она, всё-таки, переступила черту, отделяющую явь от хмари сновидений.
Ей снился странный сон. В нём она шла по центральной многолюдной улице столичного мегаполиса. Прохожие, идущие ей на встречу, шарахались от неё и показывали пальцем. Она ощущала себя изгоем. И она никак не могла понять, почему на неё так смотрят. Проходя мимо зеркальной витрины универмага, Ольга увидела своё отражение и до смерти испугалась. На неё безумным взором обречённой на заклание зверушки смотрела лопоухая, совершенно лысая женщина с бугристой сизой кожей на голове. – "И это страшилище я?" – она не верила. – "Неужели можно настолько сильно измениться, потеряв все волосы?" – На её глазах голова начала покрываться шелухой розовых пятен, порождающих нестерпимый чесоточный зуд. Ольга зачесалась. Раздирая всё новые струпья в кровь, не обращая больше внимания на собравшуюся вокруг неё толпу, пытаясь ногтями добраться, доковырять до причины – источника заразы.
Очень скоро под ногти Ольги набился верхний слой отслоившегося эпидермиса, ручьями потекла жёлтая лимфа, вызывающая чувство непередаваемого омерзения. И когда она зацарапала по черепу, услышав склизкий скрежет, её выдернуло из тошной трясины кошмарного сна. Она лежала на спине и быстро-быстро дышала, словно пробежав стометровку на чемпионате мира. Подушка стала влажной от пота и затылок набух под мокрыми волосами желанием чесать-разрывать-вырывать. Михаил, отвернувшись к стене, мирно спал, дышал он равномерно и спокойно. Сегодня ему снились только хорошие сны. Ольга протянула руку и взяла лежавший на тумбочке рядом с кроватью телефон. Цифры складывались в привычные чёрточки, показывая четыре часа утра. В оставшиеся три часа до подъёма, она так и не сомкнула глаз.
Глава 3
– У нас в отделении содержатся всего 22 пациента. Все мужчины. Но мы можем принимать и женщин. Отделение разделено на две части, которые при необходимости могут друг от друга быть изолированы. В основном наши пациенты – это шизофреники, попавшие к нам на почве бытового насилия, однажды, зашедшего слишком далеко. Извращенцы, наркоманы. Вообще большинство наших гостей, так или иначе, на свободе пристрастились к запрещённой к свободной продаже фарме, – говорил Артур Дак, попутно вытаскивая пухлые папки историй болезней и выкладывая их на белую поверхность стола перед сидящей за ним Ольгой. – Вам будут интересны всего трое из них. Если бы вы пришли сюда на шесть месяцев раньше, могли познакомиться с интереснейшим субъектом – с маньяком по прозвищу "Сатана".
Разговор врачей происходил в тесной регистратуре. Здесь, под замком, защищённые дежурным постом старшей медицинской сестры хранились все карточки пациентов, содержащие кровавые описание течения их чудных болезней, написанные отвлечённым языком функционеров от "карающей" медицины. В карточках, помимо диагнозов и хода течения болезни, содержались списки всех лекарств в нужных дозировках и процедур, назначаемых больным в разное время. Довольно скучное чтиво, особенно учитывая совсем не аппетитные подробности, для непрофессионала.