Карантин в Гранд-отеле
Шрифт:
Вангольд, заламывая руки, всхлипнул.
– Миссис Вилльерс стояла у окна, а я подошел и сказал, что стоит чудесная погода… потом мы познакомились… потом…
Он потер себе лоб.
– Продолжайте…
– Она пригласила меня… зайти на минутку к ней в номер… это на первом этаже…
– И что дальше?!
– И… поставила передо мной сэндвичи… Такие, знаете, маленькие, с сыром, они еще продаются в коробках… Только надо их упаковывать в станиоль, иначе они быстро портятся.
–
– Конечно, ерунда, потому что они все равно подсыхают, но все-таки лучше…
Капитан снова ударил по столу.
– Чем вы занимались в номере миссис Вилльерс?
– Звонил по телефону.
– Кому?…
– Н-не знаю…
Капитан глубоко вздохнул и закурил сигарету.
– Хотите закурить? – спросил он у совершенно уже растерявшегося преступника. Быть может, когда он немного успокоится, дело сдвинется с мертвой точки.
– А они без опиума? Моя жена говорит, что это ужасно вредно…
– Без опиума. Пожалуйста… – Подав Вангольду огонь, капитан откинулся на спинку стула. – Кому же вы все-таки звонили? Давайте попробуем поговорить по-хорошему, – сказал он с ласковым видом укротителя тигров.
– Миссис Вилльерс набрала номер и… и, знаете, попросила меня сделать ей услугу… сказать мужчине, который снимет трубку… такую фразу: «Артур напал на след».
– И вы сказали…
– Д-да… Миссис Вилльерс сразу же нажала на вилку телефона… так что ответа я не услышал.
– В каком номере все это происходило?
– В сорок втором… Там живет миссис Вилльерс…
– Мы выслушаем и ее. Горк, попросите миссис Вилльерс прийти сюда.
Горк вышел.
– Клянусь, господин капитан, я невиновен, – прохныкал Вангольд.
  ; А каким образом очутилась в вашем кармане окровавленная салфетка, по которой ясно видно, что в нее был завернут нож?
– Честное слово, не знаю… Я, понимаете, немного выпил с горя, потому что без жены…
– Жаль. Окровавленный платок – решающая улика. Не могу себе представить человека, который сумел бы избежать скамьи подсудимых после того, как corpus delieti кровавого преступления было найдено в одежде, которую он носил в тот самый день.
– В таком случае нам предстоит еще один сенсационный поворот событий, – неожиданно вмешался Элдер. – Я обнаружил покрытый кровавыми пятнами кинжал в чьем-то сапоге. Когда мы выясним, чей это сапог, у нас появится и второй преступник – ведь орудие убийства найдено в его одежде!
У капитана отвисла челюсть, и он непроизвольным жестом вытянул вперед обе ноги.
Глава 17
– О чем вы говорите? – немного прийдя в себя, спросил капитан у Элдера.
– Если мы будем считать улику, найденную в одежде, неопровержимым доказательством участия в преступлении, то владелец сапог – соучастник господина Вангольда.
– Где вы нашли сапоги?
– Перед восемьдесят седьмым номером.
– Это мой номер! – воскликнул капитан.
– Вероятно, сапоги подбросили туда после того, как вы ушли. Вы встали на рассвете, а бой обнаружил их только сейчас.
– Это… мои сапоги! Наступило неловкое молчание.
– Тогда и вам, господин капитан, не избежать скамьи подсудимых, – проговорил наконец Вангольд.
– Чушь! Сапоги стояли перед дверью, и кто-то, проходя мимо, бросил в них нож.
– Ну, мой костюм тоже висел перед дверью, и кто-то, проходя мимо, сунул в него салфетку. Либо немедленно освободите меня, либо прикажите арестовать и вас самого!…
Ситуация явно становилась нелепой.
– Прошу прощения, господин Валгольд, но вы вовсе не арестованы, я просто допрашиваю вас.
– Я буду жаловаться. Мне нанесен моральный ущерб, и я требую компенсации.
– Инспектору Элдеру следовало пораньше сообщить о своей находке.
– Вы сами разрешили мне быть лишь свидетелем допроса, капитан. Приказ есть приказ.
– Что ж, господин Вангольд, на этом мы сейчас закончим, но я попрошу вас оставаться в нашем распоряжении.
– Я до самого правительства дойду! – выкрикнул Вангольд и выбежал из комнаты.
– Только что бой прибежал ко мне, – начал Элдер, – и сказал, что из пары сапог, которые он взял, чтобы почистить, перед восемьдесят седьмым номером, выпало вот это.
Элдер вытащил из кармана кинжал и положил его перед капитаном. Собственно говоря, это, скорее, был охотничий нож с черной рукояткой и коротким, острым лезвием, только немного старомодного образца. На украшенной драгоценными камнями рукоятке была выгравирована римская цифра два. На лезвии изумительно легкого кинжала виднелось несколько ржавого цвета пятен.
– Вряд ли можно сомневаться, что это и есть кинжал убийцы, – заметил капитан. – Маркхейт провел уже вскрытие. Рана не такая уж глубокая, но широкая… Здесь тоже лезвие короткое, но широкое у основания.
– Почему только он такой легкий? – спросил один из полицейских, подбрасывая кинжал в руке. – Словно детская игрушка.
– Вот именно, – сказал капитан. – Это не настоящее оружие. Какая-то безделушка или игрушка. Если бы лезвие при ударе наткнулось на кость, оно бы согнулось или сломалось. Но кто все-таки мог подбросить его в мой сапог?