Карантин в Гранд-отеле
Шрифт:
В конце концов, глядя на жующего с таким аппетитом врача, Брунс и сам начал получать удовольствие от еды… Чудо, а не врач.
– А теперь налейте виски…
– Я не пью…
– Тихо! Делайте то же, что и я! Вот так! К чертовой матери… И пейте! Пейте!
Брунс опорожнил свой бокал.
– А теперь что?
– А теперь мы с вами вместе десять раз споем «Путь далёкий до Типперери…»
… Несколько позже живший в соседнем номере миссионер колотил обеими руками в стену, пытаясь прекратить
Глава 19
Придя в себя, синьора Релли так и не объяснила причину своего обморока.
– Со мной часто случается такое в период дождей. Не зря я еще два дня назад хотела уехать в горы.
– Но все-таки при виде кинжала вы… – начал было капитан.
– Что? Вы меня в чем-то подозреваете?…
– Об этом и речи быть не может… Мне показалось, что вы что-то вспомнили…
– Такое ужасное зрелище и такое ужасное время года… Этот карантин может стоить мне жизни, если я не смогу вовремя уехать в горы…
Капитан беспомощно посмотрел на Элдера. Инспектор взял в руки кинжал.
– Как зрелище он ничего особенного не представляет. А вот не могли бы вы нам сказать, синьора, почему он такой легкий?
– Откуда мне знать? Может быть, это игрушка…
– А что может означать эта римская двойка?…
– Может быть, цену… Элдер кивнул.
– Может быть… Хотя обычно цену обозначают арабскими цифрами. Мне кажется, что это, скорее, какой-то знак.
Вдова нервно теребила свое ожерелье…
– Не знаю, – быстро ответила она. – Полагаю, что я могу уже уйти, не так ли?…
– Я просил бы вас задержаться еще на минутку… – с улыбкой проговорил Элдер.
– Вы считаете себя вправе вести допрос? Мне казалось, что это дело капитана.
Элдер с довольным видом кивнул.
– Вы совершенно правы, синьора. Надеюсь, капитан поинтересуется, откуда вам известно, как главное управление распределило между нами обязанности?
Синьора Релли, побледнев, поднялась с места.
– Можете арестовать меня, если посмеете, но этого унизительного допроса я не потерплю!
– Мы задаем вопросы в самой вежливой форме, и мне совершенно непонятно, почему вы так нервничаете…
Синьора Релли села снова.
– Si! Можете задавать мне вопросы, капитан, но этот господин в штатском…
– Старший инспектор Элдер – известный сотрудник полиции, и я попросил его принять участие в следствии… – ответил капитан и покраснел, чувствуя, что это капитуляция с его стороны.
– Не понимаю, почему вы сердитесь на меня, синьора, – сказал Элдер. – Я отношусь к вам с безусловным уважением и ни в коем случае не собираюсь впутывать вас во что бы то ни было. Я лишь хотел бы задать несколько вопросов.
– Va bene… давайте… О кинжале мне ничего не известно и…
– Но, простите, – улыбнулся Элдер, – кто говорит о кинжале?… Мне лично хотелось бы узнать, когда умер синьор Релли?…
– Почему это вас интересует?
– Старая привычка уточнять все данные о людях.
– Мой муж умер восемь лет назад.
– Как его звали?
– Может, вас интересует и национальность?
– Упаси бог. Только имя.
– Да? Его звали Арнольдо.
– И где он похоронен?
– В Виченце… Вы можете сказать, какое все это имеет отношение к делу?
Капитан тоже бросил на Элдера недоуменный взгляд.
– Это действительно так важно, Элдер?
– Если нет, то почему синьора Релли так нервничает?
– Потому что мне не нравится, когда суют нос в мою личную жизнь. Я этого не терплю.
– Ну, тогда не буду, – спокойно ответил инспектор. – Скажите только, пожалуйста, что означает двойка на кинжале?
С дрожащими губами она вскочила с места.
– Я уже сказала, что не знаю… Это… какой-то игрушечный кинжал… Детская игрушка.
Элдер встал перед нею и посмотрел ей прямо в глаза.
– Вы ошибаетесь, синьора Манзини! Это игрушка для взрослых.
Женщина впервые за весь разговор растерялась, потом она пожала плечами и уныло прошептала:
– Si! Вам все известно… Да, я Недда Манзини… Удивленные взгляды всех присутствующих обратились к ней. Капитан потер лоб.
– Где-то я уже слыхал это имя…
– Слыхали. Оно известно было всему миру. Я была оперной певицей. Девятнадцать лет назад… Потом я ушла со сцены и уехала с одним миссионером на Борнео… А когда… он умер… – Ее глаза наполнились слезами, – я решила вернуться… Но я не хотела быть постаревшей артисткой… Вместо этого я стала играть роль молодой еще вдовы и приняла фамилию Релли… Унизительно, когда люди высказывают свое сочувствие человеку, когда-то бывшему знаменитым… Я стала синьорой Релли. Basta!… Надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство…
– О, меня интересовали совсем другие вещи. Я только хотел узнать, сколько артистов сейчас в этом доме?
Маркхейт покачал головой. Куда снова метит этот хитрец?
– Почему вы спросили об этом? – нервно повернулась к Элдеру итальянка.
– Потому, – ответил Элдер, – что этот кинжал – театральный реквизит…
Молчание…
– И… что вы хотите этим сказать?
– Что мне необходимо познакомиться со всеми находящимися в этом отеле артистами, которые могли сохранить в качестве сувенира этот реквизит, – он бросил взгляд на кинжал, – которым они пользовались во втором акте оперы.