Караоке для дамы с собачкой

— Вы Рязанцева? — услышала я за спиной и нехотя повернулась. — Рязанцева Ольга Сергеевна? — повторила молодая женщина прямо-таки ослепительной красоты.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что красотой господь наделил ее не больше, чем меня, но она своей распорядилась с умом и кое-что даже подредактировала: интригующий цвет глаз, скорее всего, линзы, а бюст силиконовый, объемом талии девушка обязана корсету, а цветом лица косметологу, грим был наложен профессионально. Выглядела она юной и свежей, хотя уверенно приближалась к своему

За что я терпеть не могу всяческие приемы, так это за необходимость толкаться в толпе граждан, среди которых непременно отыщется особь, желающая потолковать с тобой по душам. Обычно это нетрезвая дама. И слушать тоска, и к черту не пошлешь. «А вот и пошлю», — недобро подумала я, косясь на бокал в руках девицы. Впрочем, выглядела она не только красивой, но и трезвой.

— Да, я Рязанцева, — ответила я безо всякой охоты. — А вы кто?

Она засмеялась, весело и заразительно.

— Я вас такой и представляла, — заявила она, когда ей надоело смеяться, а мне надоело ждать.

— Рада за вас, — не осталась я в долгу. — Не люблю разочаровывать. Как вас зовут?

— Светлана, но друзья называют меня Светик.

— Если в ваших планах подружиться со мной, то на всякий случай предупреждаю: я не самая лучшая кандидатура.

— Почему? — улыбнулась она. Разговор ее явно забавлял.

— Я по натуре не очень дружелюбна. Характер у меня скверный, дружат со мной в основном собаки, маленькие и вредные.

— Я знаю, у вас есть такса, зовут Сашка. Правильно?

— Ну, это все знают, — пожала я плечами.

— А правда, что вы сделали наколку «Мне все по фигу»? — не унималась Светлана.

— Простите, вы не из «Метронома»? — проявила я интерес. «Метроном» — желтая газетенка в нашем городе, не оставлявшая меня своим вниманием даже после того, как я покинула здание с колоннами, откуда Дед руководил народом, избравшим его. — Тамошние ребятишки обожают подобные вопросы.

— Нет, я не из газеты. И вообще, не имею отношения к средствам массовой информации.

— А к чему имеете?

— Я вам не нравлюсь? — Просто спросила она, чем, признаться, удивила меня.

— Напротив. Мои глаза на вас отдыхают. Извините, мне нужно в туалет. — Я сделала шаг в сторону, с намерением оставить девушку, но она схватила меня за руку.

— Подождите.

— Жду.

— Знаете, с вами трудно разговаривать.

— Так, может, не стоит мучиться? — вздохнула я.

И тут начались сплошные загадки.

— Он говорил вам обо мне? Впрочем, нет… невозможно. Наверное, это что-то интуитивное.

— Наверное, я мало выпила сегодня, — не выдержала я. — Ни словечка из того, что вы сказали, я не поняла.

— Иногда очень трудно выразить свои чувства, — пожаловалась она.

На счастье, подошла Ритка, моя подруга и секретарь Деда.

— Он тебя ищет, — сообщила она в своей обычной манере, без всякого интереса взглянув на Светлану.

Тут, рассекая толпу, точно крейсер прибрежные воды, появился Дед. Несмотря на возраст, а ему уже за шестьдесят, выглядел он много лучше двух десятков мужчин, что в настоящий момент топтались здесь. Сегодня на приеме собрались представители администрации и бизнесмены. Представители администраций все, как один, страдали ожирением и одышкой, дамы в этом смысле ничем от мужчин не отличались. Бизнесмены выглядели подтянутыми, щеголяли ранними лысинами и сероватым цветом лица, нажитыми вместе с деньгами; их жены сверкали бриллиантами и время от времени оглядывались, точно пытаясь сообразить, куда они попали. Жены представителей администрации были в деловых костюмах, но взгляды их, обращенные друг на друга, горели лютой злобой и блеском могли поспорить с бриллиантами. В общем, обычная тусовка, и люди тоже обычные, если б не эта Светлана.

Она проследила мой взгляд, увидела Деда и слабо улыбнулась. Я подумала: может, в ее словах нет никакой загадки, просто это очередная подруга Деда подошла потолковать со мной, есть такие любительницы. Не знаю как ей, а мне Дед в тот момент понравился, высокий, подтянутый, с серебристой гривой волос, седина необыкновенно шла ему.

— Он красивый, — произнесла Светлана, и я с ней согласилась:

— Еще бы.

— Вы его любите?

— Как отца родного, — кивнула я, приврав самую малость, особенно если учесть, что Дед, в миру Кондратьев Игорь Николаевич, старый друг моего отца, а после его смерти единственный близкий мне человек. О том, что долгое время он был моим любовником, а также работодателем, лучше умолчать.

Ритка недоуменно взирала на Светлану, теряясь в догадках. Дед, на ходу пожимая руки, подошел к нам, взглянул на Светлану, нахмурился, торопливо поздоровался и сказал мне:

— Идем, познакомлю тебя с Арсеньевым.

— На кой он мне черт? — прошипела я, когда мы немного удалились,

— Прекрати, — осадил меня Дед. — Ты же знаешь, сейчас такое время…

— Про время помню, — перебила его я, — только не могу понять…

— Постарайся произвести на него хорошее впечатление, — в свою очередь, перебил меня Дед, из чего я заключила, что он не терял надежды вновь увидеть меня в своем штате. Пока я стойко сопротивлялась, но и он не отступал.

С Арсеньевым, который не так давно стал председателем законодательного собрания, мы все-таки познакомились. И я даже смогла ему понравиться, что в принципе неудивительно: девушка я молодая, красивая и могу обаять кого угодно, если приходит охота, а как ей не прийти, когда Дед стоит рядом и смотрит так, точно ждет пряника.

Арсеньев подхватил меня под локоток и принялся рассказывать анекдот, который я слышала уже раз пять, и над смешным анекдотом смеяться в шестой раз сложновато, а уж этот был попросту дурацким. Я захихикала, надеясь, что Дед придет мне на выручку, зная, что терпения у меня — кот наплакал.

Рассеянно слушая Арсеньева, я наблюдала за мельтешащими людьми и вдруг поймала себя на мысли, что высматриваю Светлану. Но среди гостей ее не было. Пожилая дама наконец освободила меня от Арсеньева, и я спросила Деда:

— Ты давно знаком со Светланой?

— С кем? — удивился он.

— С девушкой, с которой я разговаривала перед тем, как ты подошел.

— Та, что с силиконовым бюстом? — Способность Деда с ходу отличать подделку у меня неизменно вызывала уважение. — Понятия не имею, кто это.