Караул под «ёлочкой»
Шрифт:
С одной стороны ему нравился риск, нравилось играть и выигрывать в незримой схватке с советской контрразведкой. Он почти постоянно чувствовал свою избранность, свое психологическое превосходство над окружающими его людьми, над теми, кого он с презрением именовал про себя быдлом.
А с другой стороны он боялся. Боялся всегда, каждый день и час, каждую секунду. Страх жил в нем постоянно, то засыпая на некоторое время, то внезапно пробуждаясь и заставляя гулко стучать сердце.
Вот и сейчас Агент хотел окликнуть Макарьева, но где-то в глубине души вновь шевельнулся липкий противный ужас и медленно пополз вверх, сковывая тело ледяной стужей. Может быть, это было пресловутое шестое чувство, а может просто интуиция, но он вдруг почувствовал опасность. Страшную опасность. Смертельную опасность. И исходила эта опасность от лейтенанта Антона Макарьева, который только что прошествовал мимо по асфальтовой дорожке и скрылся за поворотом к зданию старого испытательного корпуса, так и не заметив сидевшего в беседке Агента.
Агент раздраженно отшвырнул недокуренную сигарету и шепотом выругался.
«Я скоро так совсем изведусь, - он сглотнул образовавшийся в горле ком.
– Стоит ли так нервничать? Все же идет по плану. Осталось сделать всего-то пару шагов. А потом будет избавление навсегда от этого кошмара. Будут свобода и деньги. Деньги и свобода».
«Нужно успокоиться, - он сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки.
– Что, собственно, произошло? Да ведь ничего!»
Его взгляд скользнул обратно к зданию командного пункта.
«Ну, шлялся по чьим-то кабинетам наш лейтенантик, - он заставил себя усмехнуться.
– Мало ли что ему там было нужно»...
Агент закрыл глаза и несколько секунд сидел, зажмурившись и запрокинув голову. Это несложное упражнение иногда помогало ему привести свои мысли в порядок.
Когда он открыл глаза, то увидел на асфальтовой дорожке молодого человека среднего роста и абсолютно неприметной наружности. Молодой человек внимательно и как-то по-особому цепко смотрел вдоль стены испытательного корпуса, в ту сторону, куда только что направился Антон Макарьев. А потом молодой человек приподнял правую руку и сжал ладонь в кулак. И тотчас двери старой компрессорной, расположенной напротив беседки, в которой сидел Агент, распахнулись, и на пороге появился еще один молодой человек.
Если бы Агента спросили, чем второй незнакомец отличается от первого, он вряд ли сумел бы ответить. Нет, одеты они были по-разному, но сосредоточенное выражение лиц, цепкий и напряженный взгляд делали их очень похожими друг на друга. Похожими, как близнецы.
Второй молодой человек коротко взглянул на первого, едва заметно качнул головой и двинулся в ту же сторону, что и Макарьев. Первый проводил вышедшего из компрессорной молодого человека взглядом, повернулся и зашагал по дорожке обратно к зданию командного пункта.
«Пост сдал, пост принял, - мысленно констатировал Агент.
– А ведь это «хвост»... Настоящий «хвостик», который кто-то пустил за нашим лейтенантом. Гм, а почему «кто-то»? Называй вещи своими именами. Слежку за Макарьевым могла устроить только контрразведка».
Агент вытащил из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет и зажигалку, поднес колеблющийся язычок пламени к сигарете и жадно затянулся.
«Значит, они водят нашего Антошу... А зачем его водить-то? Чем вообще может быть интересен контрразведке наш лейтенантик? Герой ночных сражений... И не более того. А если его все-таки водят -значит, контрразведка не поверила в самоубийство раскаявшегося в своих грехах майора Бехтерева. Значит, где-то в моих построениях есть прокол. Что-то я упустил из виду».
«Ну-ка, попробуем поставить себя на их место... Первое, что должна сделать контрразведка в нашем случае, - заподозрить самого Макарьева. Слишком уж точно караул вышел на диверсантов. И первое, что приходит в голову - караул навели. Если не Бехтерев, так сам Макарьев. Вот это уже теплее... Отсюда и слежка за лейтенантом. Хорошо, предположим, что где-то неделю они потратят на отработку этой версии. Проверят его биографию, проследят контакты и связи. Потом, конечно, окажется, что Макарьев абсолютно чист. Ну, и что дальше?»
«А дальше, - ответил он сам себе, - дальше они начнут искать того, кто действительно устранил Бехтерева. Кто действительно причастен к неизбежной уже аварии на летящем сейчас вокруг Земли космическом корабле. То есть они начнут искать меня».
«Что-что, а искать они умеют, этого у них не отнимешь. Особенно, когда точно знают, кого искать и где... Значит, у меня есть всего лишь неделя. Есть только семь дней, чтобы что-то изменить и снова пустить их по ложному следу. А потом тихо и незаметно исчезнуть»...
Есть только семь дней.
16.
1 сентября 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка.
Монтажно-испытательный корпус 1А.
– Разрешите войти, товарищ полковник?
– капитан Чекмаев приоткрыл дверь и робко заглянул в кабинет.
– Костя, - Контрразведчик снял с кончика носа очки и отложил в сторону свежий номер газеты «Известия», -ты, как я понимаю, хочешь полностью рассекретить меня и провалить всю нашу операцию? Мы как договаривались? Никаких званий, обращаться только по имени-отчеству. Скоро весь полигон будет знать, что на второй площадке в монтажно-испытательном корпусе в кабинете на третьем этаже сидит полковник контрразведки из Москвы...
– Извините, Вадим Алексеевич, - капитан густо покраснел.
– Забылся...
– Забылся, потому что расслабился, - недовольно проворчал Контрразведчик.
– Проходи, присаживайся. Какие новости?
– Наши ребята продолжают наблюдать за Макарьевым. Пока ничего интересного, - Чекмаев присел на краешек стула, стоявшего около письменного стола. Быстрым взглядом окинул комнату. Высокие шкафы с книгами и технической документацией вдоль стен, плотные шторы на окнах, старенький диванчик в углу -все просто, без шика, по-спартански, но добротно и основательно. «Это как раз тот случай, когда кабинет точно отражает характер работающего в нем человека», -подумал капитан. Он кашлянул и сообщил:
– Вадим Алексеевич, пришел ответ из Москвы.
Чекмаев положил перед Контрразведчиком тонкую коричневую папку - скоросшиватель:
– По вашему заданию я запрашивал подробную информацию о лейтенанте Макарьеве. Полчаса назад ее доставили.
– Интересно, интересно, - Вадим Алексеевич быстро пролистал папку и отложил на край стола.
– Ладно, подробно я вечером почитаю, а ты сейчас мне вкратце изложи основные моменты...
Он окинул собеседника цепким оценивающим взглядом.
В подразделении контрразведки капитан Константин Чекмаев считался человеком сообразительным, исполнительным, но несколько высокомерным и гордым. Но Контрразведчик за несколько месяцев их совместной работы уже успел разобраться в характере коллеги: порой прорывавшаяся в общении с товарищами излишнее высокомерие