Караван чудес (Узбекские народные сказки)
Шрифт:
— Возьми ее, пастух!
Пастух не мог поднять рыбу: так она была велика. Он впряг пять быков и кое-как приволок рыбу домой. Оставил рыбу отцу, а сам поспешил к своему стаду.
Отец обрадовался, разрезал рыбу, смотрит — там лежит девушка. Старик влил ей в рот несколько капель воды.
Хуснобад очнулась, поднялась и низко поклонилась старику.
— Отец, я голодна, дайте мне поесть,— попросила она.
Старик пожарил кусок рыбы и дал ей.
— Чем вы занимаетесь, отец?— спросила девушка.
— Я был пастухом.
Девушка обрадовалась.
— Я достигла своего желания!—воскликнула она.— Если хотите, я стану женой вашего сына. Моя мать тоже была из бедной семьи.
— У нас нет денег на свадьбу.
— Раз я выхожу по своей воле, нам не надо свадебного пира,— сказала девушка.
Старик женил на Хуснобад своего сына пастуха. На другой день после свадьбы подобрала Хуснобад под платок косы и подошла к котлу, в котором варили пищу. Смотрит — на стенках котла столько наросло грязи, что вот-вот сойдутся оба ушка. Да и остальная посуда оказалась не чище. Хуснобад все вымыла, выскребла, перестирала. У старика просветлело сердце, стало яснее зеркала. Встал он и пошел к невестке.
— Эх, дочка!— сказал он.— Я стар и не могу смотреть за домом! А сын уходит на рассвете на весь день и возвращается только когда темно уже. Гляжу я на тебя, какая ты работящая, и хочется мне тебе помочь. Скажи, что мне делать, дочка!
Хуснобад вынула из правого уха серьгу и дала старику.
— Отнесите на базар. Когда спросят, сколько стоит, вы скажите: «Сами дайте по совести». Сколько дадут, за столько и продайте.
Старик взял серьгу, понес на базар. Как раз в тот день купцы закупали товары. Подошел один из них, видит — старик держит серьгу небывалой красоты.
— Сколько стоит, отец?— спросил купец.
— Дайте что-нибудь сами по совести.
Купец наполнил золотом сундучок длиной с пол-аршина и дал старику.
— Довольно вам будет или мало?
— Я же сказал: «Платите по совести».
Купец дал ему еще мешочек золота.
— Везите домой!— сказал он и дал в придачу еще ишака.
Старик рассердился: «Он надо мной смеется, что ли? Вот назло ему заберу все золото, только меня и видели!» Ткнул он палочкой ишака в загривок и поехал.
А купец подумал: «Вот если б еще такую серьгу нашел, то продал бы своему шаху за пошлины и налоги с семи частей света».
Дома старик отдал золото невестке.
На следующей неделе Хуснобад вынула серьгу из левого уха и снова послала старика продавать.
Опять пришел он на базар. Тот же самый купец увидел серьгу и спросил старика:
— Сколько хочешь, отец?
— Я тебе не продам!— ответил старик.— Ты надо мной тогда посмеялся.
— Идем со мной!— сказал купец и повел старика к себе в дом.
Он отдал старику два сундучка золота, надел на него атласный халат и подарил ему двух ишаков.
— Отец, где ваш дом? — спросил он.
«Если скажу, он отнимет все золото»,— подумал старик.
— Нет у меня дома,— сказал он.
Когда старик вернулся с базара, Хуснобад спрятала золото и сказала мужу и его отцу:
— Приведите двадцать мастеров, будем строить город. Привели они мастеров.
— Приведите свои семьи!—приказала Хуснобад масте рам.
Те привели.
По приказу Хуснобад мастера начали строить большую стену. Каждый день всем давали хлеб, деньги, горячую пи щу. Всех строителей хорошо одели. Услыхали про Хуснобад и другие мастера и со всех сторон стали приходить к ней. Она всех принимала, одевала, поила, кормила. Проезжавшие мимо путники спрашивали:
— Кто строит стену?
— Жена пастуха,— отвечали мастера.— Если вам нужна работа, приходите и вы. Здесь хорошо платят, поят и кормят.
Через пятнадцать дней собрались люди из пяти тысяч домов. Через три месяца они обнесли стеной ровное место в длину и ширину по десяти дней пути.
В двенадцати местах поставили ворота. Ко всем воротам прибили портрет Хуснобад и сделали надпись: Город называется Хуснобад. Кому нужен хлеб, горячая еда — приходите и служите».
Через год здесь собралось семьдесят пять тысяч семей.
Для каждой семьи Хуснобад построила дом с террасой и сараем. К каждым воротам городской стены она приставила по двадцать пять воинов и приказала им:
— Приводите ко мне всякого, кто долго будет разглядывать мой портрет.
Про новый город прослышал шах страны Шахри-Джарджан и пришел в ярость.
— Кто осмелился в моей стране покушаться на шахскую власть? Кто это строит город на моей земле? Не сносить ему головы! Пойду и зарублю саблей!
Шах пошел в город Хуснобад и у ворот увидел стражу.
— Кто построил город? — спросил он.
— Тот, кто изображен здесь на портрете,— отвечали стражники.— Когда мы вам служили, вы плохо кормили даже нас, а нашим семьям и совсем ничего не давали. А наша Хуснобад хорошо кормит и нас, и наших жен, и детей. Она не жалеет для нас хлеба, а детей наших учит. Многие уже выучились всяким ремеслам.
Взглянул шах на портрет Хуснобад и влюбился в красавицу. Вошел он в город, пришел во дворец.
— Шахриджарджанский шах пришел просить вас стать его женой,— доложили Хуснобад.
Хуснобад рассердилась, приказала привести шаха.
— Эй, шах! Сколько у тебе жен?— спросила она.
— Сорок жен у меня...
— Сорок жен, и тебе все мало?
Обозлился шах:
— Ты смеешь еще меня срамить? Ах ты, черная кость!
И он выхватил из ножен саблю. Но тут подбежали слуги, схватили шаха, сковали его цепями по рукам и ногам и отвели в темницу.
Обрадовался народ.
«Вот и хорошо! Пускай шах сидит в темнице. А власть мы передадим Хуснобад».
Пришли к Хуснобад посланные от народа и попросили ее взять на себя управление государством Шахри-Джарджан.