Кардинал Ришелье. Портрет государственного деятеля
Шрифт:
Просветители — от Монтескье до Вольтера и Руссо — будут обвинять Ришелье в насаждении деспотизма и подавлении всякого свободомыслия. «У этого человека деспотизм был не только в сердце, но и в голове». — утверждал Монтескье. Он называл его «негоднейшим из граждан», ответственным за злоупотребление властью не только лично, но и его преемниками. Таким образом, одни обвиняли Ришелье в разрушении Старого порядка, другие — в его консервации.
Великая французская революция объявит Ришелье тираном, а якобинцы даже надругаются над его прахом.
Резкое осуждение Ришелье прочно утвердится во французской литературе XIX века благодаря Альфреду де Виньи (пьеса «Сен-Map»), Александру Дюма-отцу (роман «Три мушкетера») и Виктору Гюго (драма «Марион Делорм»). Для писателей-романтиков Ришелье — тиран, монстр, безжалостно сокрушающий человеческие судьбы. С аналогичных позиций республиканского романтизма оценивал правление Ришелье и его личность крупнейший французский историк середины XIX века Жюль Мишле, идеализировавший «республиканизм» гугенотской партии, разгром которой не мог простить «деспоту-кардиналу».
Историки долгое время шли за литераторами. Кое-кто из них, правда, находил в деятельности Ришелье отдельные положительные стороны, например внешнюю политику.
Довольно рано идейное размежевание в оценке личности Ришелье произошло по принципу политической принадлежности. Левые, унаследовавшие концепцию просветителей, видели в Ришелье только мрачного деспота, душителя свобод. Правые все более определенно склонялись к тому, чтобы объявить его национальным героем, поставить в один ряд с Жанной д'Арк. Апология Ришелье достигла высшей точки в годы Второй империи, озабоченной соображениями национального величия и международного престижа. Разоблачая деспотизм «злодея-кардинала», Гюго и другие непримиримые противники бонапартизма целили, разумеется, в авторитарный режим Второй империи.
Надо сказать, что вплоть до конца XIX века литературно-политические споры о роли Ришелье в истории велись без достаточно полного знания предмета спора — как самой личности Ришелье, так и его политики. Только к концу столетия, когда появилась и была историографически освоена восьмитомная публикация деловых бумаг Ришелье, стало возможным всерьез изучать его политическую биографию, В результате прежняя маска злодея уступила место более привлекательному образу министра-кардинала.
Нарастание националистических, реваншистских настроений во Франции, пережившей позор поражения 1870 года, лишившейся Эльзаса и Лотарингии, «приобретенных» в свое время кардиналом Ришелье, привело к возрождению легенды о Ришелье — «спасителе Франции». Откровенной апологии кардинала Ришелье правыми по-прежнему противостояло резко критическое отношение к нему леволиберальных историков. Острой критике левых подвергалась и «близорукая» внешняя политика Ришелье, для которой прежде иной раз делалось исключение. Историки либерального направления утверждали, что поражение Габсбургов в Тридцатилетней войне, чему активно способствовал Ришелье, было скорее его ошибкой, оно нисколько не улучшило международных позиций Франции, так как унижение Австрии привело к последующему возвышению Пруссии — куца более опасного противника.
Споры относительно оценки политического наследия Ришелье не утихали и в XX столетии, по-прежнему сохраняя откровенную идеологическую окраску. Правые продолжали превозносить Ришелье, левые настойчиво разоблачали его деспотизм.
400-летний юбилей Ришелье пришелся на время правления во Франции социалистов, которые ограничили проводимые торжества сугубо академическими рамками. Юбилей должен был не разобщить, а объединить французов, тем паче что и сам «юбиляр» завещал своей стране беречь национальное единство как самое ценное историческое завоевание.
Культура, развитию которой Ришелье уделял много внимания, представлялась удачным, объединяющим всех началом. К тому же культура, в отличие, скажем, от внешней политики Ришелье, никоим образом не задевала национальных чувств западных партнеров Франции — Великобритании, ФРГ, Испании или Австрии.
Эти и другие соображения, не высказывавшиеся, разумеется, открыто, позволили провести юбилейные торжества в спокойной, благожелательной атмосфере.
Юбилей Ришелье послужил поводом для появления во Франции и в ряде других стран новых работ, посвященных его жизни и деятельности, а также для переиздания наиболее интересных старых публикаций. Библиография только монографических исследований о Ришелье и его политике насчитывает десятки названий.
В нашей стране, включая весь дореволюционный период, не было опубликовано ни одной биографической книги о выдающемся государственном деятеле Франции, если не считать небольшую (77 страниц) брошюру В. Л. Ранцова «Ришелье» (СПб., 1893). Зато дважды — в 1766 и 1788 годах — видимо, по указанию Екатерины II в России издавалось «Политическое завещание» Ришелье. Лучше обстоит дело с изучением истории Франции эпохи Ришелье благодаря главным образом исследованиям ныне покойных советских историков А. Д. Люблинской и Б. Ф. Поршнева. Их специальные труды внесли заметный вклад в изучение внутренней, экономической и внешней политики Ришелье. Что же касается самого Ришелье, то советский читатель имеет о нем совершенно недостаточное и весьма превратное представление лишь по знаменитому роману Дюма-отца.
Приступая к написанию политической биографии кардинала Ришелье, автор надеялся восполнить этот очевидный пробел на основе имеющихся в его распоряжении источников и литературы. Разумеется, речь идет лишь о части, хотя и наиболее важной, источников, позволяющих воссоздать в самых общих чертах исторический портрет Ришелье. Прежде всего это восьмитомная публикация «Писем, дипломатических инструкций и государственных бумаг кардинала де Ришелье», подготовленная в 1853–1877 годах. Она содержит 3817 документов.
Значительный интерес для понимания воззрений Ришелье представляет его «Политическое завещание», в котором он подробно и предельно четко изложил свои взгляды на ведение государственных дел, общее положение Франции эпохи Людовика XIII, ее финансы, экономику, армию и флот, внутреннюю и внешнюю политику.
Несомненную ценность для биографа представляют десятитомные «Мемуары кардинала де Ришелье о царствовании Людовика ХIII», содержащие богатейший, хотя и тенденциозно подаваемый материал по истории Франции с 1600 по 1638 год.
В своей работе автор использовал биографические труды о Ришелье и общие исследования по истории Франции, принадлежащие французским историкам как прошлого, так и современным. Он опирался на достижения отечественного франковедения по освещаемому периоду истории Франции. Перечень использованной автором литературы читатель найдет в конце книги.
Яркая личность Ришелье, удивительное многообразие его государственной деятельности, богатство и неоднозначность оставленного им наследия, наконец, драматическая насыщенность «эпохи Ришелье» ставят перед его биографом очень трудные задачи. Вряд ли в равной степени можно охватить в одной книге все стороны деятельности кардинала Ришелье. Наверное, любая работа о нем будет неполной и несовершенной. Крупный историк, член Французской академии Габриоль Аното посвятил биографии Ришелье семь объемистых книг, но даже этот фундаментальный труд с точки зрения современных требований представляется несовершенным.