Кардиограмма любви
Шрифт:
– Знаете, Сергей, приходите лучше завтра. Сейчас же езжайте домой, примите пару таблеток «Афобазола» или тридцать капель «Гербиона». Вас всё равно сейчас не пустят… Нет-нет, не спорьте. Дядя Миша не пустит, я точно знаю. А завтра придете и сами всё спросите у жены. Хорошо?
Сергей сердито сопит, но не может не признать правоту девушки. И сам он понимает, насколько глупо выглядит сейчас. Понимает, но ничего поделать не может. То, что он сделает дальше, не должен делать сдержанный мужчина, не должен делать генеральный директор концерна. Мужчина не должен
Он стискивает блокнотик в руке, поднимает голову вверх и громко, так громко, что с ближайших лип с карканьем слетают вороны, кричит:
– Татьяна! Я! Люблю! Тебя!
Интерлюдия
– Вы слышите? Слышите?
– Да, это кричит твой Сергей. Он находится возле больницы.
– Как? Как мне ему ответить? Как мне сказать, что я тоже люблю его?
– Ты сможешь сделать это завтра.
– Но как?
– Также, как и сегодня. Какая мысль тебя мучала до тех пор, пока я не отозвался?
– Почему я здесь оказалась? За что мне это?
– Вот именно. Самая сильная мысль оказалась выплеснутой на твой подарок. Из-за этих слов он и примчался.
– На какой подарок?
– На тот, который у Сергея постоянно с собой.
– На часы? На телефон?
– Твоя мысль проявилась у него в блокноте. Два слова. «За что?»
– В датском? С оловянным солдатиком и балериной? А я могу ещё раз…?
– Да в нем. Да, можешь, но только завтра. Выплеск ментальной силы истощает, а ведь ты ещё не закончила дела на Земле. Не только Сергей тебя не отпускает, но и ты держишься за то мгновение, которое люди называют жизнью.
– Я могу только писать? Он увидит лишь записи?
– Не только. Ты ещё можешь… Нет, это очень трудное решение. Вопрос нужно уточнить у Высших сфер.
– Что я могу? Ответь!
– Я не хочу тебя ранить надеждой. О возможном выходе из ситуации мы узнаем только завтра.
– Пожа-а-алуйста.
– Только завтра.
– Не знала, что ангелы могут быть такими злыми.
– Я не злой, я забочусь о тебе. Я могу подарить надежду, а завтра же отнять её… Это будет очень жестоко.
– Мы так и будем беседовать дальше в этом белом свете? Я не могу разговаривать и не видеть собеседника. Я чувствую от этого дискомфорт.
– Странно, а при беседе по телефону у тебя таких проблем не возникало.
– Раньше я могла представить себе, с кем говорю. Могла видеть свои руки-ноги, а теперь… одно сплошное белое пространство. Так будет продолжаться до тех пор, пока… пока я не завершу свои дела?
– Ты и сейчас можешь представить себе любое место, и оно окажется здесь. Это же твой дом, это твое сновидение. Можешь представить меня таким, каким захочешь. Внешняя оболочка важна только для тебя.
– Вы не ответили на последний вопрос.
– Ты сама знаешь на него ответ.
Глава 3
Пробуждение утром с больной головой вряд ли обрадует живое существо.
Двуногое существо по имени Сергей смог забыться лишь на рассвете. Окунулся в темноту сновидений и остаток ночи бежал к закрытой двери. К деревянной дачной двери, за которой скрылась любимая жена. Его Татьяна.
Он слышал, как завелась «Бентли», слышал, как скользнули в сторону раздвижные ворота. Он немного не успевал. Совсем чуть-чуть. Он почти коснулся дверной ручки и набрал в грудь воздуха, чтобы крикнуть о том, что просит прощения. Сергей хотел много чего ещё прокричать, но противный зуммер вырвал из липкого сна.
Покрывало мокрой тряпкой отлетает в сторону. Сергей проводит ладонью по лбу, на коже поблескивают капли пота. Кондиционер вроде бы исправен, почему же он так вспотел?
– Доброе утро! – бодрым голосом приветствует густо накрашенная ведущая из экрана телевизора. – В Москве сейчас хорошая погода. Мы гуляем по Краснопресненской набережной и ведем отсюда наш репортаж…
Телевизор сам включился, стоило только фиксатору движения засечь перемещение. Татьяна любила смотреть во время «Доброе утро». Говорила, что это её заряжает оптимизмом. Это днем и вечером в основном говорят об убийствах и трагедиях. Утро должно быть добрым. Вот только вряд ли можно назвать добрым утро, которое начинается с головной боли.
Черный кофе горчит, тосты кажутся пересушенными, яичница подгорает. Мужчина пытается обходиться без женщины. У мужчины это получается плохо. Нет, Сергей умеет обращаться и с плитой, и с приготовлением, но мысли витают далеко. Они находятся в палате, рядом с женой. Рядом с единственным существом, которое прошла с ним через многие тернии, чтобы оказаться в прослойке общества, называемой «элитой».
Сколько ей пришлось пережить, когда они развивали свою фирму? Она терпела. Сколько раз он не приходил домой, оставаясь ночевать в офисе, а утром приветствовал её огромными мешками под глазами. Она терпела. Сколько раз он падал без сил на кровать, чтобы тут же отключиться? Она терпела. Сил не хватало на поцелуй, не то что на полноценный секс. Она всегда была рядом. Она поддерживала и подбадривала. И что? К чему все эти деньги, акции, заводы, компании? Зачем всё это, если её рядом нет?
– Сегодня день летнего солнцестояния, а в этот день… – вещает улыбчивая ведущая, волосами которой играет шаловливый ветер.
«А в этот день нет со мной Татьяны», – мрачно думает Сергей, когда выходит из душа и слышит женский голос. – «Сегодня я буду у неё. А пока что нужно сосредоточиться на работе!»
Москва-сити встречает блестящими небоскребами. Его парковочное место свободно, и черная пуля «Мерседеса» ложится в него как в обойму. Асфальт рядом будет свободен еще долгое время. Там всегда вставала красная «Бентли» Татьяны. Они ставили машины под камеры наблюдения и спокойно шли в офис. По пути переговаривались, шутили, поднимали друг другу настроение и настраивались на рабочий день.