Карьеристки
Шрифт:
— Дамы? Да кому ты нужен! Сейчас денежные мешки востребованы, а ты… Нищий отставник!
Георг подошел к кровати, погладил сестру по плечу, присел рядом:
— Не кипятись так, Наденька. Виноват, припозднился.
— Что за девицы-то, вертихвостки какие? — спросила уже чуть спокойнее сестра.
— Я же сказал: не девицы. Дамы. Одной в районе сорока будет, другой уже к полтиннику где-то клонится.
— И обе на тебя вешаются?
— Если бы, — Георг посмотрел на потолок, будто разглядывая обеих женщин. — Крепость еще взять надо!
— Сразу две?
— Еще не выбрал какую!
— А может, лучше не рисковать, Герочка?! Разве нам плохо вдвоем? Разве любая из этих дамочек сравнится с твоей сестричкой?
Надежда Петровна положила голову на плечо брата, вдохнула запах мужского пота, перемешанного с алкогольными парами. Нет, она его никому не отдаст! Его мужская прыть, должно быть, на исходе, а в остальном она Герочке сто женщин заменит. Поглаживая его заскорузлую ладонь, сестра мечтала, чтобы сидеть так, рядышком с ним, до конца своих дней.
Георгий осторожно высвободил руку из захвата, встал и, пожелав ей спокойной ночи, отправился в свою комнату.
Поспал он всего несколько часов — в восемь ему уже надо было заступать на дежурство на автостоянке.
Кристина могла спать хоть до обеда. Утомленная после вчерашней вечеринки у Маргариты, она не торопилась вылезать из постели. Только встала приготовить себе кофе и юркнула назад в кровать. Прихлебывая маленькими глотками бодрящий напиток и бездумно глядя в голубой кусочек неба за окном, вспоминала вчерашние события.
Сейчас ей казалось занятным, что весь вечер за ней ухаживал старый морской волк Георг. Она снисходительно принимала знаки внимания, не планируя развития отношений. А ведь, провожая ее, тот еще пытался своими сухими губами ткнуться в ее руку. Мужику скоро шестьдесят, а ни положения, ни богатства: Кристина недавно просматривала личные дела курсантов и запомнила, что тот охранником на автостоянке работает.
И вообще ее привлекали мужчины помоложе, однако и не совсем мальчишки, хотя Кристина замечала на себе голодные взгляды дружков сына, ведь выглядела она на тридцать пять. Впрочем, недавно, когда сын ушел в армию, позволила себе одну необременительную связь с юнцом, но уже устала от него. Теперь хотелось мужчину посолиднее, если не с деньгами, то со статусом, а денег она и сама заработает, строча вампирские романы по заказу издательства.
Но статусные все были семейными. Например, председатель секции прозы… Что ж, пусть был бы женат; жена не помеха, если смотреть сквозь пальцы на это маленькое неудобство и не требовать невозможного.
Звонок в дверь заставил-таки вылезти из постели. Кристина пронеслась в ночной сорочке в прихожую, прильнула к дверному глазку. На площадке стоял Рубальский — тот, кто минуту назад так настойчиво вползал в ее мысли, — с объемной сумкой в руках.
— Витя?! — удивилась Кристина, но в следующий момент вспомнила, что накануне он звонил по мобильному и обещал зайти утром по какому-то делу, связанному с конкурсом прозы. Его звонок, не вовремя пробившийся в суету вечеринки, совсем выскочил из головы. — Подожди минутку, я только оденусь.
Рубальский опустил сумку на пол и прислонился спиной к двери, готовясь к долгому ожиданию и чертыхаясь про себя, что Кристина оказалась не готова к его приходу, хотя уже первый час дня.
Женщина же метнулась назад, распахнула платяной шкаф, но тут же закрыла. Нет, не стоит наряжаться как-то специально, лучше предстать перед гостем в простом домашнем одеянии.
Снова вернулась в прихожую уже в приличном обличье: бриджи в мелкий цветочек и обтягивающий зеленый топик. Он удачно контрастировал с рыжими волосами — их она тоже успела расчесать и провести помадой по губам; и только белесые ресницы накрасить времени не было. Распахнула дверь.
— Ну здравствуй, Витек! Зачем пожаловал? Извини, что заставила ждать: недавно встала, вчера у Марго гуляли.
— У Марго? А что у нее было за событие?
— Новоселье! И представляешь, всю группу литераторов пригласила, требует, чтобы я отметила ей в ведомости учебный час.
Рубальский не только возглавлял секцию прозы в Союзе писателей, но и был главным организатором и номинальным директором курсов литераторов, вот почему так подробно Кристина отчитывалась о прошедшем у Маргариты Андреевны вечере.
— Ну запиши ей два академических часа, жалко, что ли?!
— Как скажешь, товарищ начальник! Да ты проходи, проходи в комнату. Куртку давай сюда, сама повешу. Ботинки снимать не надо, вытри только ноги о коврик.
Даже сняв куртку, Рубальский выглядел как принц: темно-серые брюки, белая рубашка и с коричневыми штрихами дымчатый галстук.
Кристина по-свойски подтолкнула коллегу в комнату сына, где она временно устроила себе кабинет, а компьютер ребенка теперь стал ее рабочим инструментом.
Виктор Игоревич опустился в кресло, поставил сумку на колени и огляделся. Он был в квартире Кристины впервые, хотя уже полтора года, как она стала его незаменимой помощницей в разных организаторских делах.
— Я, собственно, Кристя, вот по какому делу. Привез тебе бумажные экземпляры конкурсных работ. Просмотри, пожалуйста. Ты же помнишь, я не только в оргкомитете, но и в жюри конкурса, но читать все это мне сейчас некогда, доверюсь твоему вкусу. Ты, когда просмотришь все, выдели, пожалуйста, три лучшие работы, я их и отрецензирую.
Он выложил на журнальный столик с десяток папок — старинных с завязочками и современных пластиковых, с металлическими зажимами. В каждой лежала оформленная автором рукопись.
— Я могла бы и в электронном варианте прочитать, — пожала плечами Кристина. — Зачем было эти кирпичи сюда тащить?!
— Они у тебя сохраннее будут. Мой пацан всюду нос сует, ничего от него не спрячешь!
— Я думала, что у тебя уже взрослый парень, старшеклассник.
— В девятом. От такого тем более ничего не спрячешь.