Карьеристки
Шрифт:
Эпизод 2. Деревенская больница. В палате женщины и дети вперемешку. Римма без сил лежит на койке и смотрит в потолок. Ее пытаются разговорить.
Первая женщина: Что девонька, скинула ребеночка?! Горюешь?
Вторая женщина: А чего ей горевать! Кольца на пальце нет, наверняка нагуляла. Небось и рада, что так все обернулось.
Маргарита сидела, задумавшись, над клавиатурой. Собственно, на этом учебный отрывок можно и завершить, ведь в сценарий не вставишь переживаний, которые терзали ее в тот момент, когда она, обескровленная, лежала в сельской больничке. После операции врач объявил ей, что был выкидыш, да еще осложненный каким-то разрывом — не прошли даром богатырские усилия, с которыми она толкала лодку. А ребенок этот был желанным, ведь они с бородатым парнем любили друг друга. Но когда врач, понизив голос, добавил, что она не сможет в будущем иметь детей, Маргарита была в отчаянии.
И, выписавшись из больницы, без всяких объяснений порвала с любимым. Не хотела портить ему жизнь. Он тогда умолял ее объяснить, в чем дело, но она молчала. И молча издали наблюдала за его судьбой. Женился он неудачно, жил с женой плохо, так их пути и разошлись.
И вдруг впервые осенило: Рубальский отдаленно внешне смахивает на давнего бородача. Неужели она бессознательно погналась за иллюзией из-за этого приблизительного сходства?
И тут же оборвала свои воспоминания и свои мечты: не стоит тратить время на глупости, не девчонка, лучше подумать, как помочь племяннице.
Итак, сейчас важно найти хороший заработок. Если она получит литературную премию, то все вопросы разом будут решены. За хорошие деньги снять квартиру даже женщине с ребенком не проблема. А если не прокатит, то надо вплотную браться за сценарии, хватит уж мечтать о несбыточном, о писательской славе.
Глава 6
Весельчак Василий Мячиков был самым состоятельным человеком среди слушателей семинаров прозы: работал агентом-распространителем в крупной оптовой фирме, предлагая хозяевам уличных ларьков в мелкой расфасовке подходящую продукцию: шоколадки, чипсы, орешки в мелкой расфасовке. Так что и доход он имел приличный, и всегда в кармане пакетик лакомств для девушек.
Но не давали ему покоя лавры писателя, тем более что литературным слогом он со школы владел. Пришел на курсы, чтобы немного подучиться. И пока издатели отказывались издавать за гонорар его несовершенные романы про киллеров, он вкладывал собственные средства, ускоряя путь книги к читателю.
На очередном литсеминаре планировалась презентация новой, еще пахнущей типографской краской книги Василия. Учебная группа теперь регулярно собиралась в стенах библиотеки, которой заведовала Лидия Валерьевна. Обычным завершением занятий были чаепития, но по такому случаю на этот раз предполагалось устроить приличный банкет. Лидия Валерьевна предупредила Васю еще до начала мероприятия, что он отвечает за порядок в помещении библиотеки, чтоб ни одной крошки не осталось на полу, чтобы весь мусор забрали с собой.
Вася заверил, что все будет тип-топ, что девочки помогут, заведующая может не волноваться: порядок будет обеспечен.
Перед официальной частью мероприятия девушки готовили праздничный стол в соседней комнате — там в обычные дни сотрудники библиотеки обрабатывали новые поступления, составляли каталоги, готовили книги к выкладке на стеллажи. В этом же помещении, недоступном для читателей, сотрудники еще и перекусывали в течение дня, здесь же отмечали праздники и дни рождения друг друга.
Лидия Валерьевна по-хозяйски распоряжалась процессом. Она достала из книжного шкафа новую одноразовую скатерть, постелила ее на слегка обшарпанный рабочий стол, и участницы семинара разложили на бумажных тарелках невысокими горками бутерброды, расставили пластиковые стаканчики, освободили от целлофановых упаковок уже нарезанный хлеб. Активнее всех помогала Аня, радуясь за писательский дебют своего друга, а с некоторых пор и более чем друга. Она вынимала из огромной спортивной сумки купленные и принесенные виновником торжества продукты: деликатесную колбасу, экзотические морепродукты, каких-то фаршированных улиток и маринованных мидий. Подключились и мужчины. Уже собирались открыть бутылки с вином, но оказалось, что вторую сумку забыли принести из гардероба. Георг метнулся было за спиртным, но тут в подсобную комнату заглянула Маргарита Андреевна. Она в хозяйственных хлопотах участия не принимала. В ее обязанности ходила культурная часть мероприятия. Руководительница позвала подопечных в читальный зал, где все уже собрались и выражали нетерпение аплодисментами. Оставив приготовления к столу незавершенными, слушатели семинара поспешили к публике.
Читальный зал, похожий на учебную аудиторию — столы на двоих, выставленные рядами, — заполнился почти целиком. Курсанты расположились на зарезервированных для них первых рядах. Сели привычными парами, как на занятиях: Лидия Валерьевна с Олегом Шитиковым, Миша Гутин с художницей Наташей, а Георг присоседился к Маргарите Андреевне. Зрители — в основном пенсионеры, несколько домохозяек да приятели Василия — заполнили последние ряды. Виновник торжества, сидя лицом к аудитории, начал читать главы своего романа.
Посторонние слушали внимательнее, чем однокурсники, знакомые с книгой еще до ее издания. Потому они перешептывались между собой, вызывая законное неудовольствие остальных. Когда Вася закончил читку, повисла пауза. Притихли и курсанты, ожидая, будто стартового выстрела, команды Маргариты Андреевна для начала обсуждения. Преподавательница сидела чуть в стороне от Василия тоже лицом к зрителям и тоже молчала некоторое время. Затем несколько раз хлопнула в ладоши, приглашая слушателей поблагодарить автора. Когда аплодисменты затихли, спросила:
— Есть желающие выступить?
Женская часть группы отозвалась о романе восторженно, Маргариту Андреевну даже удивило, что им понравилась кровавая резня в этом типично мужском боевике. А парни, напротив, не щадя однокурсника, принялись выискивать технические огрехи.
Миша нашел много неточностей по части юриспруденции; Шитиков отметил неправдоподобие сюжета; а Георг поднялся со стула и, привычно застегнув китель, стал упирать на искажение новейшей истории. Но Маргарита Андреевна прервала его:
— Погодите, Георг! Это некорректно — критиковать взгляды. Василий вправе показать свое видение, потому позицию автора критиковать не будем. Если все высказались, то теперь скажу я.
Она отметила литературные недоработки и выигрышные места в книге. Вася воспрял духом, но Георг продолжил гнуть свою линию:
— Васек изобразил гебиста слишком прямолинейно, какой-то Шварцнеггер получился. Совершенно плоский бездушный персонаж. А у нас, помню, был замполит части: вежливый, предупредительный, про жену и наследников всегда, бывало, спросит.