Карибская тайна
Шрифт:
— А вот эти люди? — спросила мисс Марпл, несколько понизив голос, что было совершенно излишним, — оркестр играл просто оглушительно.
— Они были здесь и в прошлом году. Они проводят на островах Карибского моря три месяца ежегодно. Правда — на различных островах по очереди. Высокий мужчина — полковник Хиллингтон. Темноволосая женщина — его жена, они ботаники. Другая пара Дизоны — американцы. Он, кажется, занимается бабочками. И все они интересуются птицами.
— Как хорошо, что их хобби связано с пребыванием на свежем воздухе, — заметил каноник Прескотт.
— Я не думаю, Иеремия, что им понравится, когда их занятия называют хобби, —
В этот момент за тем столом раздался взрыв хохота, настолько громкий, что даже оркестр не мог его заглушить. Хохотал Грег Дизон, жена его протестовала, а майор Пальгрейв оглушительно аплодировал.
Они не были похожи на людей, считающих себя серьезными.
— Майору Пальгрейву не следовало бы так много пить, — ядовитым голосом произнесла мисс Прескотт. — У него высокое давление.
В это время на тот стол принесли новую батарею крепких напитков.
— Как приятно, когда знаешь что-то определенное о людях, — сказала мисс Марпл. — Сегодня вечером, когда я их встретила, я не могла разобраться, кто на ком женат.
Наступила пауза. Мисс Прескотт только собралась что-то сказать, но брат ее прервал.
— Джоан, — произнес он, — мне кажется, что об этом говорить не нужно.
— Но, Иеремия, я и не хотела ничего говорить. Но в прошлом году мы тоже не могли догадаться, кто на ком женат, пока нам не рассказали.
— Как странно, что у нас одинаковое впечатление, — невинно произнесла мисс Марпл.
На миг глаза женщин встретились, и в них промелькнуло прекрасное женское взаимопонимание. Наблюдательный человек, в отличие от каноника Прескотта, понял бы, что его обошли.
Женщины обменялись новым сигналом, который означал: «Как-нибудь в другой раз…»
— Мистер Дизон называет свою жену Лаки, что значит Счастье. Это имя или прозвище? — спросила мисс Марпл.
— Нет, конечно, это не имя.
— Я спросил его об этом, — сказал каноник. — Грег ответил, что называет жену «Лаки», потому что она — его счастье. «Если я ее потеряю, то потеряю и свое счастье». Очень мило, не правда ли?
— Он очень любит шутить, — заметила мисс Прескотт.
Каноник с удивлением взглянул на сестру.
Вдруг оркестр превзошел самого себя в оглушительной какофонии и толпа танцоров начала метаться по залу.
Мисс Марпл и другие повернулись так, чтобы видеть танцующих. Мисс Марпл танцы нравились больше музыки, ей нравились движения ног и ритм качающихся тел. Это было реально, и это можно было понять. Ей наконец показалось, что она привыкла к новой обстановке. Наконец она почувствовала, что начинает понимать окружающих ее людей. Экзотическое окружение, яркие краски, необычные наряды сначала сбили мисс Марпл с толку, и только сейчас она поняла, что сможет сделать интересные сравнения.
Например, Молли Кендал похожа на кондукторшу автобуса, курсирующего в Сант-Мари-Мэд. Та всегда поможет пассажиру, никогда не отправит автобус, пока все не усядутся. Тим Кендал напоминал старшего официанта в небольшом ресторане этого городка. Самоуверенный и в то же время чем-то обеспокоенный. У того была язва желудка, кажется.
А майор Пальгрейв просто неотличим от всех генералов, капитанов, адмиралов, которых она знала. Нет, нужно подумать о чем-нибудь более интересном. Может быть, о Греге? Но Грег — американец, это осложняет дело. Может быть, он похож на мистера Тролоппа,
Ее взгляд остановился на столике, где сидел мистер Рафиел. Главное, что о нем знали, это то, что он чрезвычайно богат. Он каждый год сюда приезжает, он полупарализован и похож на сморщенную старую птицу. Одежда болтается на нем, как на вешалке. Ему можно дать от семидесяти и до девяноста лет. Глаза живые и хитрые, старик может быть грубым, но люди не обращают на это внимания, наверное потому, что он так богат, или потому, что он такая сильная личность, просто гипнотизирующая окружающих, и уже кажется, что он имеет право быть грубым, если ему вдруг этого захочется.
Рядом с ним сидит его секретарша, миссис Волтерс. Волосы цвета ржаной соломы, лицо довольно приятное. Мистер Рафиел часто бывает груб и по отношению к ней, а она этого как будто не замечает. Ее поведение похоже на поведение хорошо тренированной квалифицированной медицинской сестры. «Может быть, она и была когда-то медсестрой», — подумала мисс Марпл.
К креслу мистера Рафиела подошел молодой человек в белом жакете. Старик взглянул на него, затем предложил ему сесть за стол. «Это мистер Джексон, — подумала мисс Марпл, — массажист». И она внимательно посмотрела на мистера Джексона.
…В баре Молли Кендал потянулась и сбросила свои туфли на высоких каблуках. С террасы вошел Тим, чтобы побыть с ней. Бар на минуту принадлежал только им одним.
— Устала, дорогая? — спросил он.
— Совсем чуть-чуть. Но, пожалуй, ноги гудят.
— Тебе слишком трудно, слишком много работы и притом тяжелой.
Он взглянул на нее с беспокойством. Она засмеялась.
— Тим, не будь смешным. Мне нравится здесь. Это исполнение моих мечтаний и снов.
— Да, все было бы хорошо, если бы мы были гостями. Но готовить это зрелище — тяжелая работа.
— Ведь нельзя же иметь все сразу, — разумно возразила Молли.
Тим поморщился.
— Ты думаешь, что все идет как надо? Получится у нас?
— Ну конечно получится.
— А мне кажется, что люди говорят: «Вот когда Сандерсоиы были здесь, все было лучше, было совсем по-другому».
— Ну конечно, кто-то наверняка так скажет, всегда такой найдется. Я уверена: мы делаем все гораздо лучше, чем они. Мы моложе и интереснее. Ты развлекаешь старушек, если на тебя посмотреть, то можно подумать, что ты влюблен в этих сорока- и пятидесятилетних. А когда я флиртую со старыми мужчинами, тем начинает казаться, что они сексуальные монстры или я играю роль их маленькой невинной доченьки, такой, какую бы им хотелось иметь. Мы с тобой все придумали замечательно.