Карибская тайна

Агата Кристи

— Это ерунда, — возразил мистер Рафиел.

— Нет, на самом деле у него была гипертония, — неожиданно уверенно сказала Эвелин Хиллингтон.

— Кто это сказал? — спросил мистер Рафиел. — Он вам сам это говорил?

— Нет, кто-то рассказал мне.

— У него было очень красное лицо, — заметила мисс Марпл.

— А мне он лично говорил, что давление у него не повышено, совершенно нормальное, — заявил мистер Рафиел.

— Что вы имеете в виду? — спросила Эстер Волтерс. — Ведь нельзя же сказать, что у тебя

чего-то нет.

— Нет, можно. Однажды, когда он по своему обыкновению объедался и пил огромное количество коктейля плантаторов, я сказал ему: «Вам нужно контролировать свою диету и напитки, в вашем возрасте следует думать о кровяном давлении». И он мне ответил, что об этом ему беспокоиться нечего, давление у него для его возраста совершенно нормальное.

— Однако он принимал лекарство от гипертонии, — снова вступила в разговор мисс Марпл. — И как оно называлось, это средство, кажется, «Серените»?

— Если вы хотите знать мое мнение, — сказала Эвелин Хиллингтон, — то мне кажется, что он не хотел казаться больным. Он был, вероятно, из тех людей, которые очень боятся болезней и всегда отрицают, что с ними что-то неладно.

Для нее это была длинная речь. Мисс Марпл задумчиво посмотрела на макушку ее темной головки.

— Самое печальное, — диктаторским тоном произнес мистер Рафиел, — это то, что всем нравится говорить о болезнях других. Им кажется, что если кому-то за пятьдесят, то он тут же должен умереть от гипертонии, или коронарного тромбоза, или еще от чего-нибудь. Если человек говорит, что он здоров, то ему не верят. Каждый сам знает, какое у него здоровье. Который час? Мне давно следовало окунуться. Почему вы не можете об этом напомнить, Эстер?

Та не протестовала. С некоторым трудом она перевела мистера Рафиела в вертикальное положение. Вдвоем они направились к морю, Эстер его бережно поддерживала. Вместе они вошли в воду.

Сеньора де Каспеаро открыла глаза и пробормотала:

— Как безобразны старики! Всех следовало бы лишать жизни в сорок, а может быть, даже в тридцать пять, это было бы лучше, не правда ли?

К ним подошли Эдвард Хиллингтон и Грег Дизон.

— Как водичка, Эвелин?

— Такая же, как всегда.

— Да, разнообразия здесь мало. Где Лаки?

— Я не знаю.

И снова мисс Марпл задумчиво посмотрела на темную головку Эвелин.

— Сейчас я буду изображать кита, — сказал Грег. Он сбросил свою яркую бермудскую рубашку и побежал к морю, прыгнул в море и поплыл, громко фыркая, разбрасывая вокруг себя тучи брызг.

Эдвард Хиллингтон присел около жены. Он спросил:

— Пойдем, окунемся вместе?

Она улыбнулась, одела купальную шапочку, и супруги направились к морю, более или менее демонстративно.

Сеньора де Каспеаро снова открыла глаза.

— Сначала я думала, что у них медовый месяц. Как он внимателен к ней! А потом я узнаю, что

они уже женаты восемь или девять лет. Это удивительно, правда?

— Где же все-таки миссис Дизон? — спросила мисс Марпл.

— Эта Лаки с каким-нибудь мужчиной.

— Вы так думаете?

— Я в этом уверена, — сказала сеньора де Каспеаро. — Это именно такая женщина. Но ведь она Уже не молода. А ее муж тоже бегает за женщинами, все время бегает! Я это знаю.

— Да, — сказала мисс Марпл, — мне кажется, вы это точно знаете.

Сеньора де Каспеаро удивленно взглянула на мисс Марпл. Этого она от старухи явно не ожидала.

А мисс Марпл в это время с невинным видом следила за игрой волн…

— Можно мне поговорить с вами, мадам Кендал?

— Да, конечно, — ответила Молли. Она сидела за столом в конторе.

Виктория Джонсон, высокая, красивая, в своей белоснежной форме, которая ей удивительно была к лицу, подошла ближе. Она закрыла за собой дверь с несколько таинственным видом.

— Мне хочется вам что-то сказать.

— Да, я вас слушаю. Что-нибудь случилось?

— Этого я не знаю. Я не уверена. Это касается того старого господина, который умер, — майора. Он умер во сне.

— Да-да, ну и что же?

— В его комнате была бутылочка с пилюлями. Доктор, он меня об этом спрашивал.

— Ну и что?

— Доктор сказал: «Дайте-ка мне посмотреть, что у него было на полке в ванной», и он посмотрел. И он увидел там зубной порошок, таблетки от несварения желудка, аспирин и потом эти таблетки в бутылочке, их название «Серените».

— Ну и что же? — повторила Молли.

— Доктор эти таблетки осмотрел, он был доволен, и он кивал головой. Но я потом подумала. Эти таблетки до того не были там. Я их не видела у него. Все остальное я видела, да. Зубной порошок, аспирин, лосьон для бритья и все остальное. Но эти таблетки «Серените» — их я увидела впервые.

— И вы думаете… — удивленно произнесла Молли.

— Я не знаю, что и думать, — ответила Виктория. — Мне кажется, что-то тут неладно, и я решила лучше вам об этом сказать. Может быть, вы сами скажете доктору? Может быть, это имеет значение? Может быть, кто-то подложил ему эти пилюли, чтобы он их принял и умер?

— Нет, это невозможно!

Виктория покачала черной кудрявой головой.

— Кто знает. Люди иногда делают плохие вещи!

Молли выглянула в окно. Все кругом было похоже на земной рай. Солнце, море, коралловые рифы, музыка, танцы… И на этот земной рай упала тень. «Плохие вещи» — как неприятно слышать эти слова.

— Я обязательно этим займусь, Виктория, — сказала она строго, — не беспокойся и никому об этом больше не говори, а то начнутся глупые пересуды.

Вошел Тим Кендал, как раз в тот момент, когда Виктория довольно неохотно выходила.