Карл Густав Маннергейм. Мемуары

Маннергейм Карл Густав Эмиль

20 декабря бои продолжались с утра до вечера, но с приходом ночи все атаки были окончательно отбиты. На оборонительной линии и перед ней остались 58 подбитых танков, 22 из них были тяжёлыми. Один командир танкового подразделения, перебежавший на нашу сторону, заявил, что сдался, будучи уже не в силах «отвечать за понесённые потери». Общее количество танков, уничтоженных в ходе боёв на Карельском перешейке, достигло 239.

Войска перешейка сражались против превосходящих сил противника намного лучше, чем я мог надеяться, и боевой дух был высоким. Поэтому понятно, что руководство армии, державшей перешеек, посчитало, что на этом этапе следует перейти в контрнаступление. Насколько мне было известно, русские войска были

сильно измотаны. Об их огромной усталости свидетельствовали письма, изъятые у пленных и убитых. Можно было предположить, что артиллерия израсходовала весь запас боеприпасов, во всяком случае, пока, и что его нельзя пополнить в мгновение ока. Бронетанковые войска испытывали недостаток горючего. Как в пехоте, так и в танковых войсках имелись отказы идти в бой, и, судя по показаниям пленных, было приведено в исполнение множество смертных приговоров. У многих были обморожены ноги и руки. Временное ослабление противника побуждало прибегнуть к контрмерам, чтобы предотвратить новое наступление. Активные действия способствовали бы и укреплению боевого духа наших войск.

Предложение о переходе в контрнаступление поступало не впервые. Ещё 11 декабря генерал-лейтенант Эстерман предлагал перейти в контрнаступление главными силами 2-го армейского корпуса на фронте шириной примерно 45 километров, в полосе от Финского залива до озера Юскярви. Однако я посчитал, что у такой инициативы едва ли есть шансы на успех. Войска слишком разбросаны, плотное соприкосновение с противником отсутствует, да и его группировка точно не установлена. Наступление могло бы стать выстрелом в воздух, и, кроме того, войска не обладали опытом ведения манёвренного боя против русских танков без поддержки противотанковой артиллерии. В любом случае лучше было, сидя в укреплениях, ожидать наступления, которое скоро начнётся. В этом я был убеждён.

После того как бои на подступах к Выборгу были завершены разгромом русских, командующий армией снова вернулся к своему предложению. Его обоснования были весьма убедительны. Во время боёв под Сумма 19 декабря я разрешил ему 6-ю дивизию, находившуюся сзади, использовать для контрнаступления, если будет осуществлён глубокий прорыв. Дивизию, пополненную пехотным полком береговой обороны, передали ему в подчинение для участия в контрнаступлении 2-го армейского корпуса, где части 5-й дивизии стали бы наступать в полосе между озёрами Куолемаярви и Муолаанярви. Руководство армии решило перейти в контрнаступление 23 декабря в 6.30 утра.

Однако вскоре выяснилось, что шансы на успех операции и на этот раз были недостаточно глубоко изучены и что в её планировании мало обратили внимания на те многочисленные подводные камни, которые легко возникают на дороге — особенно в зимних условиях, когда войска готовят к такому крупному наступлению. Самым плохим было то, что соприкосновение с противником после отражения его атак было утрачено и разведка не смогла составить точной картины группировки русских войск. Следствием этого было то, что план наступательной операции не имел точных рубежей и ясного направления главного удара.

Предполье захватили без существенного сопротивления, но глубже в группировке русских, которую прикрывали, прямо говоря, бронетанковые крепости, наступление остановилось, поскольку противотанковые орудия не смогли сопровождать пехоту. Артиллерия, для которой массовое скопление танков могло бы быть идеальной целью, не могла открыть огонь, поскольку отсутствовала связь. Больше всего чувствовался недостаток современных средств радиосвязи. Выяснилось, что времени на подготовку было отведено слишком мало, это повлекло за собой ошибки и опоздание. По прошествии восьми часов с момента начала наступления был отдан приказ о его приостановлении. Отрыв от противника прошёл так, что тот не предпринял существенных попыток контратаковать наши войска.

Хотя эта операция и не привела к

возлагавшимся на неё надеждам, всё же можно было предположить, что наша неожиданная активность оказала определённое влияние на противника, ибо он на долгое время прекратил ведение крупных наступательных операций на выборгском направлении. Вместо этого русские 25 декабря атаковали позиции 3-го армейского корпуса в Тайпале и, кроме того, предприняли безуспешную попытку силами свежей дивизии перейти озеро Суванто, уже покрытое толстым льдом. В ночь на 26 декабря противнику удалось захватить плацдарм на северном берегу Суванто в районе Келья, но днём он был отброшен снова на лёд, оставив при этом 700 человек убитыми и много вооружения, в том числе 81 пулемёт.

Первый месяц войны закончился. Ситуация сложилась во многих отношениях иной, чем ожидалось, и сюрпризы можно было в основном отнести к разряду положительных. В русских войсках также обнаружились многочисленные недостатки, а природные условия в какой-то степени выровняли диспропорцию между численностью и снаряжением русских и наших войск. В летопись финской армии можно было внести два таких славных дела, как бои на уничтожение под Толвоярви и Суомуссалми. Атаки противника были отбиты и на других фронтах. Противник понёс большие потери в живой силе, технике и материалах, что мы посчитали желанной добавкой к вооружению и снаряжению наших войск. Финская армия показала, что сражаться она умеет.

На морском фронте все попытки противника приблизиться к нашему берегу также были отражены. Батареи на островах Руссарё и Утё хорошо справились со своей задачей, а береговые форты в Койвисто и Хумалйоки, помимо отражения крейсеров русских, принимали значительное участие в военных действиях на суше. Тоже следует сказать и о батареях на мысе Ярисевянниеми и в Каарнайоки, которые прикрывали Тайпале со стороны Ладожского озера.

При недостатке успехов на море русские с гордостью говорили о захвате пустого и необороняемого острова Готланд, которым они овладели после основательной бомбёжки. После того как Финский залив быстро покрылся льдом, военных действий на море не велось, и Аландские острова оказались вне опасной зоны.

Превосходство в авиации у противника также не оказало решающего воздействия. Несмотря на нехватку у нас средств зенитной обороны, его самолёты не смогли ни уничтожить наши коммуникации, ни нарушить жизнь нации. В воздушных налётах декабря противник потерял 142 бомбардировщика и истребителя. Весь финский народ, как один человек, спокойно и решительно стоял за армией, сознавая, что борьбу следует продолжать. На пороге Нового года объективный наблюдатель всё же не мог избежать мрачных предчувствий. Престиж Советского Союза требовал победы, и нам следовало ожидать, что нажим с его стороны вскоре многократно возрастёт. Наши возможности формирования новых подразделений, смены войск и возмещения потерь были невелики, а что касается недостатка в материалах, то импровизированная организация нашей промышленности со скудными запасами сырья была неспособна его устранить. Правда, Лига наций призвала своих членов оказать нам помощь, но пока такая поддержка была весьма незначительной. Поступали сведения, что западные державы планируют вмешаться в конфликт силой оружия, но всё это было столь неопределённо и ненадёжно, что строить на этих возможностях свои действия мы вряд ли могли.

В сложившейся обстановке у нас оставался один выход — сражаться.

Если первый месяц войны был полон сюрпризов, то таким оказался и январь. Я полагал, что противник немедленно бросит свои войска в решающее наступление на всём фронте Карельского перешейка. Он сосредоточил здесь свежие артиллерийские и танковые части, отремонтировал и дополнил дорожную сеть. Однако весь январь прошёл под знаком позиционной войны, и основные события происходили на восточном фронте, где новые части русских шли навстречу своей гибели.