Карлики
Шрифт:
– Дотянет, ему теперь уже все равно - что день, что год...
– Вэндж, вы уже рассказали полковнику, что здесь произошло?
– спросил я у командира станции.
– Рассказал, - ответил за него Виттенгер, - но я могу и еще раз послушать.
– Так что же случилось?
Вэндж отошел от Зимина, подошел к Берху, с минуту разглядывал его лицо, бросил взгляд на показания медицинских приборов, затем повернулся к нам.
– Случилось то, на что мы с Зиминым никак не могли рассчитывать. Вы, очевидно, знаете, что астронавты, которым предстоит провести долгое время в изоляции от остального мира, проходят специальную психологическую подготовку. То же самое касается всех тех, кто по роду своей работы вынужден постоянно подвергать свою жизнь опасности. Мы с Зиминым всю жизнь имели дело только с такими людьми. Получается как... Сначала ты веришь в собственную исключительность -
– Вэндж махнул в сторону Верха.
– Карлики - это вам не Оркус. Их сюрпризы могут обойтись гораздо дороже, чем бифуркации пси-поля, или что там у вас на Оркусе происходит...
– Мы не с Оркуса, - уточнил Виттенгер.
– Не важно, это я так, для примера. Одним словом, Берх начал сходить с ума - депрессивный психоз, я думаю. Поначалу - вялотекущий, незаметный, но когда все вылилось наружу, мы были застигнуты врасплох. Как я уже сказал, астронавты привыкли думать, что люди из большого мира - такие же, как они. Восемь дней назад Берх ворвался в кают-компанию, где мы с Зиминым тогда находились, и, размахивая бластером, заставил нас перейти в пятый модуль. Я бы никогда не подумал, что он станет стрелять. Да и какой нормальный человек откроет стрельбу внутри станции! Любое повреждение, не говоря уже о пожаре, может стать смертельным для экипажа. Инженеры предусмотрели любые катаклизмы, кроме откровенной стрельбы высокоэнергетическими импульсами. Так рассуждали мы с Зиминым. Поэтому, естественно, отказались ему подчиниться. Тогда он стал стрелять. Нет, не в нас, а мимо - он хотел показать, что намерения у него самые серьезные. В тот момент мы испугались больше не за себя, а за станцию. И нам пришлось подчиниться. Берх сам не ведал, что творит, - разве к такому можно быть готовым? К тому же я надеялся, что смогу управлять станцией из пятого блока. Но Берх смог взломать все уровни управления, даже те, к которым я сам не имел доступа. Взлом системы управления стал для нас еще большей неожиданностью, чем само его безумие. Безумный гений - это уже не просто опасно, это - страшно. Кстати, все забываю спросить, как сами-то вы проникли на станцию?
Вопрос был действительно хорошим и главное - очень точным. Не мог же я сказать, что получил необходимые инструкции от самого Верха.
Виттенгер нашелся первым:
– Полиция располагает всеми необходимыми для этого средствами.
"Вот умница, - подумал я, - чем тупее объяснение, тем оно убедительней". Виттенгер произнес свою сакраментальную фразу так основательно, что Вэндж даже не стал уточнять, что полковник имеет в виду под "всеми необходимыми средствами".
– Хм, странно... Но я рад, что наша полиция так хорошо подготовлена. Итак, мы с Зиминым оказались запертыми в пятом модуле, без каких-либо шансов выбраться оттуда самостоятельно. Пищи у нас не было вовсе. Воды абсолютный минимум (Берх контролировал ее подачу). Воздух - только тот, что уже был в модуле. Плюс - холод. Долго бы мы так не протянули.
– Берх как-нибудь объяснял, зачем он все это устроил? поинтересовался я.
– Как вы общались, через интерком?
– Да, через интерком. То, как он мотивировал свои действия, вряд ли можно считать объяснением...
– Последовал ответ слишком формальный, чтобы быть правдивым.
Я решил ему помочь:
– Я попробую сам угадать. Берх разгадал ваш фокус со Стормом, ведь в действительности, никакого астронавта Сторма на станции не было! Но Берху необходимо было ваше признание, и он решил выбить его из вас любой ценой. Я прав?
Зимин приподнял голову с подушки, издал какое-то неопределенное мычание и снова лег. Вэндж посмотрел на него с сожалением, затем ответил:
– Вы полагаете, что мы Сторма выдумали?
– Да, вы его именно выдумали. Такого человека просто нет в природе. Вы сочинили биографию, взяли первый попавшийся снимок, не проверив, когда он был сделан. Сама идея была прекрасной, но исполнение - никуда не годное. Ботинки - и те оставили не там, где надо. Думаю, все начиналось так. После гибели предшественника Сторма вы с Зиминым остались вдвоем. И решили, что третий вам не нужен...
– Ты на что намекаешь?
– покосился Виттенгер.
– Совсем не то, что вы подумали... Итак, чтобы и впредь оставаться на станции только вдвоем, вы с Зиминым придумываете некоего астронавта по имени Грег Сторм и берете его к себе на станцию третьим членом экипажа. ВАКоП в то время вел переговоры с АККО по поводу передачи станции, и им было не до экипажа. Нужно
Я притормозил, чтобы перевести дыхание. Вэндж сразу же этим воспользовался:
– Скажите, как, по-вашему, мы собирались объяснить тот факт, что на дне Улыбки не найдут тела Сторма? И что нам мешало повторить взрыв и получить более правдоподобную картину?
– По поводу тела... Спасатели использовали двух биороботов, но не только не достали тела Сторма - они и одного из биороботов не смогли извлечь со дна разлома. Поэтому, по большому счету, никто и не удивился тому, что спасатели сработали впустую. Что же касается взрыва, я могу лишь предполагать, почему вы не взорвали Улыбку еще раз. Как вам такая версия: для того чтобы обвал выглядел как естественный, взрывать следовало вдоль какой-либо трещины, уже существующей. После первого неудачного взрыва другой, запасной трещины поблизости не оказалось. И вы оставили все как есть. Спасатели не нашли ничего подозрительного, и если бы не настырность АККО и сообразительность Верха, то Сторма до скончания века считали бы пропавшим без вести - у астронавтов такое происходит сплошь и рядом.
– Так они что, стормовскую зарплату собирались поделить, что ли? воскликнул изумленный Виттенгер.
– Не думаю. Причины должны быть более глубокие. И господин Вэндж нам сейчас о них расскажет.
Взгляд у Вэнджа потускнел. Зимин привстал с постели и смотрел на меня как на привидение.
– Что я могу сказать... да, примерно так все и было.
– В голосе командира станции звучала какая-то обреченность. Я спросил:
– В таком случае объясните, зачем вам понадобилось выдумывать себе третьего астронавта?
– Дурацкая шутка, розыгрыш, если угодно... После смерти Ральфа (так звали "предшественника" Сторма), нас осталось двое. Мы не хотели ничего менять... Старый хозяин от станции отказался, а новый... кто знает, кого бы он прислал. Времени на то, чтобы найти Ральфу достойную замену, у нас не было. И мы выдумали Сторма. Кто ж знал, что все так обернется...
Вэндж изо всех сил изображал раскаяние.
– Мне, видимо, снова придется вам помочь, - возразил я, - а лирику свою вы приберегите для комиссии из АККО - она будет решать, что делать с вами дальше. Вэндж, вы действительно отвыкли от общения с людьми, как вы говорите, из "большого мира". А они не так глупы, как вы думаете. Берх расшифровал ваши записи. Вижу, вы побледнели... Вам нехорошо?
Вэндж вдруг стал похож на того Вэнджа, которого мы с Виттенгером увидели сразу после того, как открыли дверь в пятый модуль. Я продолжал:
– Вы изучали Устье Канала. Сдается мне, что никто вам этого не поручал, но суть в другом - в конце концов, "левые" научные исследования вещь не столь уж криминальная. Необходимое оборудование вы разместили в законсервированных модулях. Вопрос - для кого предназначались исследования? Ответ мне известен - для некоего доктора Абметова. Я не знаю, как погиб Ральф, но он, без сомнения, знал о несанкционированных исследованиях Устья Канала. После его смерти вам должны были прислать третьего астронавта, но это бы означало, что вам придется делиться тайной и с ним. Поэтому вы поспешили изобрести третьего астронавта прежде, чем ВАКоП сделает это за вас. Не изобретет то есть, а пришлет настоящего. Поначалу все шло отлично. С Абметовым вы поддерживали связь; информация для него вот-вот должна была поступить с нового спутника. Но тут у станции меняется владелец, и прилетает комиссия из АККО. Заметьте, вы узнали о смене владельца уже после того, как выдумали Сторма, а не до этого, как вы пытаетесь меня убедить. Теперь Сторм должен был исчезнуть. Одно непонятно, почему вы организовали его исчезновение так безыскусно, что мы вмиг обнаружили инсценировку?