Карманная Вселенная
Шрифт:
— Приветствую тебя, волшебник Дубогрив, — почтительно сказал рыцарь, остановившись в десяти шагах от мага. Приближаться к нему он почему-то не решился. Возникло внутри другое ощущение: скрытой опасности. Неявное, но достаточное, чтобы не встать рядом, то есть на расстоянии вытянутого меча. Роберт подумал, что ведёт себя глупо: если Дубогрив действительно так могуч, как о нем рассказывают, то броня и клинок будут бесполезны.
— И тебе здравствуй, граф, — сказал волшебник, притом даже не повернув головы в сторону гостя.
— Как ты меня узнал? — удивился Роберт. — Я же не успел представиться.
Старик усмехнулся в бороду, дубовые листья в ней пошевелились.
— Твой
— Медальон? — удивился рыцарь.
— Разве ты не из-за него пришёл? — настала очередь удивляться волшебника. Тут Роберт понял, что разговор будет непростым. Потому кивнул головой, обошёл костёр и остановился напротив Дубогрива.
— Присаживайся, в ногах правды нет, — сказал волшебник, указав рукой на большой валун.
Роберт оглянулся: до камня шагов шесть-семь, зачем ему располагаться так далеко? Не слышно ведь будет и плохо видно — костёр горит несильный, освещает слабо. Но стоило рыцарю так подумать, как Дубогрив поднял с земли лежащий рядом с собой посох — крючковатую длинную палку. Коротко взмахнул ей, и камень неожиданно с шорохом скользнул к костру, под самые ноги гостя. Тот, чтобы не упасть, был вынужден сесть.
— Волшебник, — начал было Роберт, но Дубогрив прервал его:
— Сначала я скажу. Чтобы ты понимал, что с тобой происходит. Не перебивай. А то забуду, о чём говорил. Всё-таки не молод уже. Итак, твой медальон. Тот, кто изображён на нём, зовётся Энлиль. Много веков тому назад жили люди. Называли себя шумерами. Их верховные маги, или ещё их величали жрецами, однажды открыли великую тайну перемещения между мирами. Ты ведь знаешь о том, что наш мир не единственный, существующий во Вселенной?
Рыцарь неопределенно мотнул головой. Он всегда был далёк от науки, считал себя человеком приземлённым. Его воспитывали, как сильного воина, аристократа тела и духа, способного рачительно и умно распоряжаться своими владениями. Но магия, волшебство, потусторонние силы, — всё это интересовало Роберта лишь в виде сказок, которые ему рассказывали няньки. Да и то до определенного возраста.
Когда мальчику исполнилось семь, он впервые сел на коня и с тех пор стал интересоваться только практическими делами. Как управлять конём, как правильно сидеть в седле, как держать щит и меч. Ему стало не до женских былин, и хотя по-прежнему няньки рассказывали их маленькому графу перед сном, он уже на запоминал, — уставал за день так, что тут же засыпал. Потому теперь, став взрослым сильным мужчиной, уже не помнил почти ничего из детства.
Дальше были частные учителя, но отвлеченные науки, такие как философия, логика, древние языки, — всё это Роберта не интересовало. Потому он вырос человеком практического склада ума, который привык действовать, а не рассуждать. Уж тем более не фантазировать, глядя по ночам в усыпанное звёздами небо.
— Вижу, ничего ты в этом не смыслишь, — вздохнул Дубогрив. — Ну хорошо. Просто чтобы ты понимал. Наш мир — не единственный. Есть и другие, а сколько их, никто не знает. Может, десятки, а может, миллионы. Что там происходит? Древние шумеры видели только некоторые. Каждый из миров, в который им удавалось проникнуть, они называли Карманной Вселенной — потому, что видели только их крошечную часть. Ну, много ли увидишь, если приехал в чужую страну на несколько дней? Вот ты бывал в Макотеррском королевстве?
Роберт кивнул. Бывал, конечно. Даже много раз. Его потянуло рассказать об этом, но волшебник явно не собирался слушать. Он продолжил говорить, задумчиво глядя в костёр, и пламя отражалось в его глазах. Блики бегали по огромной бороде, и потому все дубовые листья на ней казались то жёлтыми, то оранжевыми, то алыми. Так,
— Для шумеров проникнуть через время и пространство оказалось делом сложным, но они сумели. Стали создавать описания Карманных Вселенных, куда смогли проникнуть. Но главное в другом. Путешествия стали возможны благодаря трём медальонам в честь трёх богов. Огня — имя его Ану. Был он первоначально неотъемлемо связан с богиней земли Ки, от которой породил бога воздуха, отделившего небо от земли. Воды — зовут его Нинхурсаг. Ветра, которого прозвали Энлиль. Ты спросишь, откуда взялись эти медальоны? Три огненных шара спустились незадолго до этого на Землю. Они упали в землях, которые заселяли шумеры. Там, где случилось это, стали происходить разные чудеса. В одном взявший в руки осколок шара смог пройти через огонь, и остался невредим. В другом человек с обломком сумел преодолеть реку, поскольку вода огибала его, не замочив. Но был и третий шар. Тот, кто побывал на месте его падения и взял с собой кусочек, мог больше не бояться дыма, урагана, тумана, — всего, что связано с воздухом. Он уснул в доме, где случился пожар. Все вокруг задохнулись, а этот вышел из горького дыма, совершенно ничего не почувствовал.
— У меня такой медальон? — спросил Роберт, когда волшебник сделал небольшую паузу.
— Да, — ответил он.
— Но я совсем не помню, откуда он взялся.
— Империя шумеров однажды ослабла и рухнула под ударами врагов. Трое жрецов, взяв медальоны, попытались проникнуть в иные миры, чтобы никто больше не смог сделать этого, а значит, использовать проходы в Карманные Вселенные для своих завоеваний. Двое верховных жрецов попали в наш мир, а один исчез, и до недавнего времени не было никаких известий и третьем медальоне. Но совсем недавно ко мне приходил человек. Звали его… — волшебник нахмурил лохматые седые брови, напрягая память. — Барон Леонард фон Стюарт.
Услышав это имя, Роберт вздрогнул едва заметно и нахмурился.
— Вижу, тебе он знаком, — заметил Дубогрив.
— Встречались, — уклонился Роберт от прямого ответа.
— Так вот. Леонард фон Стюарт спрашивал то же, о медальонах. Я рассказал ему кое-что. Но не всё, — волшебник неожиданно рассмеялся. Его голос при этом звучал, словно филин ухает глухой ночью в лесу. Так же внезапно замолчал. — В общем, у барона есть медальон. Есть он и у тебя, а третий — у принцессы Беатрис Байтонской.
Услышав эту новость, Роберт резко поднялся. Постоял, испытывая сильное желание двинуться в путь и поскорее найти принцессу. Но, под пристальным взглядом волшебника, сел обратно.
— Скажи, волшебник, а что такого ты не сказал Леонарду?
Дубогрив прищурился, глядя на собеседника так, словно раздумывал: можно ли ему доверять? Неизвестно, сколько бы он так думал, если бы вдруг из темноты не показалась летучая мышь. Крошечная, она темной тенью опустилась на макушку волшебника, расправив кожистые крылья.
— Уверена? — послышался шёпот волшебника. Роберт прислушался: с кем он говорит? С летучей мышью? Серьёзно? Это казалось каким-то… безумием. — Ну хорошо. Да-да, я ему расскажу. Мне кажется, он… — старик перешёл на совсем тихий тон, и рыцарь уже не расслышал остального.
Вскоре мышь взлетела и скрылась во мраке пещеры.
— Каждый медальон даёт власть над одной их стихий, — сказал Дубогрив. Замолчал. Поднял посох и стал шевелить им в костре, переворачивая головёшки. Потом выдернул из бороды дубовый листочек и бросил в огонь. Оказавшись в пламени, лист неожиданно стал расти и спустя несколько мгновений превратился… в полено. Пламя быстро охватило его, и костёр, который вот-вот был готов погаснуть, вспыхнул с новой силой. От него пошли тепло и свет.