Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Никто не делает.
– Если ты такой умный, то должен был пойти с дружком! – вспылила Зора.
– А я и хотел с ним пойти! – тут же сказал Глеб. – Вспомни!
– Вспомнила, – буркнула девушка. – Жданов оказался благородным и не позволил…
– Вот и я говорю, что Даня, каким бы плохим ты его не считала, молодец! И наша задача сейчас хоть как-то реабилитироваться в глазах Аскольда Прокофьевича!
– Дань уважения Казанове? – ехидно заметила Крылова.
– В дань уважения Лапину! – нахмурился Кекс. – Мы же подставляем его на каждом шагу! Ты Эллочку сейчас
– Типа, пора взять себя в руки и начать делать великие дела?
– Типа, – почти не раскрывая рта, ответил Хабаров.
– Ты сейчас мне Бобровского напомнил.
– У него есть чему поучиться, – сказал Кекс.
– Да, конечно, – усмехнулась цыганка. – Например, стучать на ближних…
– Я не об этом, – укоризненно сказал Глеб.
– Ну да. Я так и подумала.
– Зора! – парень глянул на девушку практически виноватым взглядом.
– Не заморачивайся, – бросила она, смотря в сторону расписания, куда подошел секретарь ректората и начал что-то выводить на листке в их колонке.
Глеб обратил на это внимание.
– Вот тебе и пары. Сходишь глянуть?
– Ты и из меня решил активистку сделать? А?
Зора, фыркнув, направилась к расписанию.
– Я решил, что больше не позволю тебе в неприятности влезать! – выпалил Глеб ей в спину, подумав, что он снова может привлечь её внимание к тому, что слишком часто показывает истинное отношение.
– Хабаров, не смеши! – Зора согнулась пополам, заливаясь смехом.
– Ничего смешного.
Зора выпрямилась и пальцем провела по строчке, где в таблице красовались буквы «ИРС».
– Ты мне кто? Не позволит он! Кто тебя спрашивать станет?
– Мне разрешения не надо. Даню я не уберег от неосторожности, тебя – уберегу.
Глеб тоже подошел к стенду.
– Ладно-ладно, – сдалась Зора, все ещё продолжая посмеиваться. – Будем считать, что твои проповеди подействовали.
– Относись к этому как к дружеским советам! – выкрутился Глеб. – Мы же студенческое братство…
– Братство?
– Ну да.
Зора усмехнулась, но подумала о том, что Глеб в чем-то прав. А она просто проявляет свойственное всем женщинам упрямство и горячность. Он в одно мгновение, если и не изменил, то сильно пошатнул убеждение в том, что ни на что не способен. Его порывы вполне были объяснимы – благородный сын своего отца. Зора слышала о том, что Глеб Хабаров – не тот тип сынков олигархов, которые обычно тратят денежки предков, катаясь на иномарках и заходя во все клубы по дороге. Одно то, что Хабаров никогда не платил за обучение, уже свидетельствовало об этом.
– Мы идем? – осведомился Глеб.
– Ты невыносим! – цыганка махнула рукой. – Пошли.
СОЧИ.
Даня, раздраженный и уставший, толкнул ворота, ведущие к дому. Слабое скрипение покосившихся из-за недавних перепалок с бульдозеристами ворот вызвало у блондина какое-то отвращение. Парень горько вздохнул и прошагал к крыльцу. Он уже понимал, что ему придется упрашивать отца дать машину, но нисколько не был уверен, что старик разрешит.
Когда Жданов вошел, то едва не упал, споткнувшись о кучу мусора, которая лежала горкой возле дверей.
– Наконец-то! – Даня вздрогнул, услышав голос матери. Почему-то стало не по себе, как только он посмотрел на женщину. – Где ты ходишь?!
Дина выглядела уставшей и покрасневшие и немного припухшие глаза её блестели, словно она недавно плакала.
– Что случилось? – Даня покусал губы. – Ма?
– Ничего. – Жданова потерла лоб, пряча глаза от сына. – Зайди в кабинет к отцу. Только… – она замялась, – только не спрашивай у него ничего. Не спрашивай. Что бы ты там не увидел – ничего не спрашивай. Всякое бывает. Понял?
Даня в замешательстве кивнул и глянул в сторону кабинета.
– Что-то с папой?
Дина не стала ничего отвечать и положила руку сыну на плечо. Парень хотел улыбнуться матери, чтобы ободрить её, но стал серьезным и озадаченным.
– Я понял.
Стас курил сигарету за сигаретой, наблюдая, как мимо дома снуют грузовики. В последнее время эта дорога стала единственным связующим звеном между Красной поляной и лесным массивом. Инвалид не припоминал, чтобы раньше лес возили так часто. Дверь в его кабинет с характерным щелчком приоткрылась. Жданов резко обернулся и увидел стоящего в недоумении сына.
– Явился?! – мужчина сплюнул в пепельницу и развернул кресло.
Даня вошел и покосился на разбитый аквариум.
– Что тут было?
– Тебе забыли доложить! – огрызнулся ни с того ни с сего Стас. – А ну-ка сядь!
– Пап, да ты чего? – Даня не мог понять злобного взгляда отца. Кажется, он ещё ничего такого не сказал. И не сделал…
– Сядь! – Жданов повысил голос до максимума.
Даниил с долей смущения и внутреннего страха, который он испытывал всего несколько раз за свои двадцать лет, осторожно присел на край дивана. Стас не сводил с сына глаз и это больше всего настораживало. Что такого могло случиться за то время, пока он отсутствовал – Даня не знал.
– Где ты был? – ровным и на удивление вежливым тоном поинтересовался инвалид.
– У Кекса, – Даниил тоже старался не выходить из себя раньше времени.
Стас сжал руку в кулак и приложил губы к нему.
– А до этого? – выдавил он так, будто ему противно говорить с отпрыском.
– Папа, чего происходит? – парень удивленно развел руками. – С каких пор тебя до мельчайших подробностей интересуют места моего пребывания?
– С таких! – мужчина отправил в рот новую сигарету. – Доигрался?!
– Ты о чем?
– О том! Рассказывай мне, где и с кем ты шляешься!
Даня нахмурился:
– Может, изменишь тон?
– Не изменю! – заорал Стас. – Не изменю! Ты в курсе, что менты приходили?!
– Менты?
– Тебя, мой хороший, подозревают немного-немало, а в убийстве! В убийстве, черт возьми! Так что тон я не собираюсь изменять, а вот если ты решил, что…
– Стоп! – Даня поднялся с дивана. – Пап, ты в своем уме?! В каком ещё убийстве?!
– Тебе лучше знать, – Стас закашлялся и потушил сигарету.