Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Что ты собираешься делать, когда информация будет у тебя? Ты затравишь Бергера? Сперва он должен вытащить Стаса!
– Дина, твоего Стаса я сам могу вытащить хоть сегодня. Дело лишь за тобой. Мне просто нужна информация. У Аркадия наверняка есть сейф… вскрой его. Найди мне контакты с зарубежными юристами и выведи на человека, которому он отдает свои награбленные деньги. Всё.
– Всё?! – изумилась Дина. – И только?
– Привыкай работать по-крупному, – Михаил встал. – Кажется, тебя этому должен был научить Проскурин.
Дину передернуло при одном упоминании этого человека.
– Неужели тебя Бергер волнует больше, чем я?
– Дин, поверь, я о тебе не забыл.
Легкая улыбка легла на лицо
– Я вернусь пораньше. Сходим в женскую консультацию.
– Куда? – сморщившись, спросила Дина.
– Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе сделать аборт? – Михаил надел рубашку и повязал служебный галстук. – Так что будь готова к двум.
– Стой!
– Что? – он обернулся в проеме.
– Ничего. – сразу ответила Боева, пряча глаза. – Просто нервничаю, наверное…
– Извини, я опаздываю, – он поцеловал её.
– Счастливо, – она выдавила из себя улыбку.
Черт! Как он взялся за неё! Теперь и захочешь отвертеться – не получится. Дина принялась соображать. Что можно сделать, чтобы никакой консультации не было. Есть выход, но его последствия необратимы. Сделать аборт сейчас. Сразу. А потом просто прикинуться дико больной…
Михаил ещё никогда так не нервничал из-за того, что какой-то беременной стало плохо. Он вызвал скорую, увидев Дину на полу собственной квартиры без сознания в луже крови. Михаилу и в голову не приходило, что он стал жертвой женских интриг, что он, как бабочка попался в сети садового паука. Он долго простоял в коридоре, наплевав на все свои дела. Он даже забыл о Бергере. К двум часам он пришел, но вот не успел, как оказалось – Боевой стало плохо. Полковнику не показалось странным, что блондинка, ещё недавно выглядевшая совершенно нормально, вдруг оказалась между жизнью и смертью. Врач вышел из палаты реанимации со скорбью на лице и Давыдов поначалу растерялся. Потом набросился на бедолагу и решил удушить. Хорошо, что на помощь пришли санитары и попытались все вместе объяснить, что такое случается. Выкидыш. Так сказали в отделении. Михаила словно пригвоздило к месту. Одно слово. Но оно значило куда больше, чем самые долгие разъяснения.
Давыдов приехал в пустую квартиру. Его абсолютно ничего не радовало. Теперь он понял, что не должен был ставить Дине условий. Он винил себя. Он чувствовал, что это не просто очередное дело, закрыв которое, неважно каким способом, он снова вернется в колею. Это означало тяжелый грех на всю жизнь. Давыдов никогда прежде не брал на себя ответственности за жизнь неродившегося человека. Не брал. Он подвел себя. Он подвел Дину. Он подвел всех. Он обещал Дине, что она обязательно родит здорового малыша и строил планы на будущее, естественно, не забывая о том, что Боевой придётся оке-чем пожертвовать ради светлой новой жизни. А теперь… теперь она потеряла ребёнка… Из-за него. Михаил нажрался в стельку. Его больше не волновало дело Жданова. Он совершенно отключился от всего, что не было связано с выкидышем. Он вспомнил запах, стоявший в отделении интенсивной терапии. Этот запах нельзя спутать с другим. Никак. Он напомнил ему о том, что несколько лет назад сюда привезли его мать. У Михаила была дружная и большая семья. Была. Всё рухнуло просто в одночасье. Он вел громкое дело. Его родные жили неподалеку от центра города. Там всегда было отделение полиции. Беспределить боялись. Но именно в тот вечер вся дежурка гуляла на дне рождения полковника. Того самого, место которого и занял впоследствии Михаил. История не из самых приятных. А для Давыдовых одна из самых трагичных.
Иногда простой грабитель бывает опаснее, чем стая самых отпетых рецидивистов. И это правда. Стоит загнать человека в угол, и он способен абсолютно на всё. Мать Давыдова не была готова к такому. Её пырнули ножом в попытке сбежать. Она была на седьмом месяце беременности. Мужа, то есть отца Михаила, не было дома. Различные командировки
С тех пор Михаил жил только ею. Все сотрудники отдела полетели со своих нагретых мест. Давыдову пришлось немало потрудиться, чтобы добиться справедливости. Он переступал закон не единожды. Но делал это исключительно ради благих целей. Место полковника закрепилось за ним после разрытия дела, в котором он потерял самого дорого и единственного человека, которого любил – мать. Всю свою службу Давыдов посвятил ей. Он из кожи вон вылезал, чтобы всегда и везде быть первым. У него это получалось. Дружба с Проскуриным была лишь одной из старых ниточек, за которые время от времени приходилось дергать, чтобы не дать старику скатиться в быдлятсткое существование.
Полковник Давыдов больше всего презирал ложь. Он был рьяным сторонником правды. Пусть и горькой. Любой из посаженных им преступников рассказывал всё, как было. И не пытался скрыть какие-то факты из преступной биографии. А вот чертов ублюдок Жданов оказался не из тех, кто понимает всю паршивость ситуации, и начинает выкручиваться. Выкручиваться не смотря ни на что. Жданов всё свалил на Бергера. Давыдов знал, что Аркадий птица высокого полета и никогда не действует своими руками.
Вывести и его на чистую воду – вот предел мечтаний на данном этапе. Михаил не раз наводил справки о Бергере и никогда не светился сам. Он намеренно не заводил с юристом никаких контактов и не собирался потакать ему. Он вообще никогда не хотел ни под кого прогибаться. И вот – попался. Что-то подсказывало ему, что этот выкидыш не был случайностью. Он был спланирован. Четко. По основному плану, что называется. Давыдов с силой сжал кулаки. Дина обманула его! Сука! Как он мог поверить ей?! Мужчина собрался и поехал обратно в больницу.
Дина лежала в одиночной палате. Она уже пришла в себя. Давыдов расспросил врачей. Все сказали одно и то же: девушка не усвоила мер предосторожности после аборта. Она специально нарушила предписания врача и случилось кровотечение. Михаил рассмеялся так громко, что медики подумали, будто он тронулся.
– Что ты можешь сказать в сове оправдание?
– Ничего! – выдала Дина, она не понимала, какого черта ему нужно.
– Я так и знал, – покачал головой Давыдов. – Ты провела меня, но это не значит, что наши договорённости отменяются…
– Пошел ты!
Давыдов вышел из себя – он схватил её за волосы и буквально стащил с постели. Она взвизгнула. Он не дал ей закричать. Прижимая ладонь ко рту.
– Тише! Я тебе не Стасик – цацкаться не стану.
– Пусти! – Дина успокоилась, но в глазах у неё застыл ужас.
– Сгребайся – поехали!
– Я никуда не поеду.
– Поедешь, – он выдохнул и опустился на край кровати.
– Я не стану сдавать Бергера. Только не тебе, – Боева тяжело дышала. – Оборотень…
– Ночью ты была чуть другого мнения.
– Я отличная актриса. Между прочим!
– Ну, в таком случае сыграем ещё один спектакль, – он бросил Дине пакет с вещами. – Собирайся.
Через час они были в отделении. Дина еле переставляла ноги. Она поняла зачем Давыдов притащил её. Стас. Он расскажет ему. Ну и что? Жданов ведь сам хотел избавиться от ребенка. Правильно? Боева больше всего боялась, что Давыдов нагорит чего-то такого, после которого Жданов не посмотрит в её сторону. Мужчины устроены просто и сложно одновременно. Они могут говорить, что всё нормально, но в голове уже сложат такой паззл, что небу жарко будет.