Карнавал мистических историй
Шрифт:
Мышка оттолкнула его руку:
– Псих.
Димка тыкал в меня пальцем и шипел, как змея:
– Ты не понимаешь. Он мерзавец.
– Разве вы не друзья?
– Нет! – мы выкрикнули одновременно.
Я подошел, легко подхватил Мышку на руки. Не обращая внимание на орущего проклятия Димку, понес ее к подъезду.
Она доверчиво смотрела на меня, осторожно коснулась разбитой губы:
– Больно?
Я улыбнулся:
– Уже нет.
– Я думала ты другой.
–
Она засмеялась и доверчиво чмокнула меня в губы.
Я понял, что время действовать пришло.
Подъездная дверь захлопнулась за моей спиной, но я успел заметить перекошенное злобой лицо Димки. Он метался у подъезда, пиная ни в чем не повинную скамейку.
Прости «друг», это только начало.»
Борис Иванович мял в руках носовой платок, не решаясь смотреть Васе в глаза:
– Вы… переспали?
Вася молча кивнул.
– И?
– Неопытная дурочка, – почему-то с теплотой сказал Вася и по-детски шмыгнул носом. —Девственница. Кто ж знал?
– Ты ее бросил?
Вася вдруг сжал кулаки, костяшки пальцев побелели:
– Я не любил ее, понимаешь?
Борис Иванович прятал глаза, не зная, что сказать.
Вася схватил его за руку и крепко сжал ее:
– Она сама виновата. Все знали, какой я стал. Неужели она думала, что я смогу измениться ради нее? Брошу разгульную жизнь, о которой мечтал столько лет?
Борис Иванович поднял глаза.
Вася с надеждой смотрел на него, словно ожидал поддержки.
– Наверно, она любила тебя.
– Любила, говоришь? – Вася словно пробовал новое слово на вкус. – А где же она была раньше? Когда я был безликим, никому ненужным мальчишкой?
– Ты сам-то смотрел вокруг? Видел ее?
Вася отбросил руку Бориса Ивановича и схватился за голову.
– Я был так молод.
– Или упивался горем, замкнувшись в себе?
– Она не в моем вкусе.
– Вот же заладил негодник. Ты что, есть ее собирался?
Темная туча медленно наползала на полную Луну.
– Я просто хотел отомстить Димке.
– А о ней ты подумал?
– Она не входила в мои планы. И потом, это было всего лишь раз. Клянусь.
Борис Иванович подался вперед, пытаясь разглядеть лицо Васи:
– Ты бросил ее?
– Тошно мне было. Все просто горело внутри. И странное чувство, словно в дерьме вывалялся. Даже не знал, что так бывает. Ушел я в загул и в институт не ходил.
– А она? Что она?
– Пыталась звонить, но я не брал трубку. Она и перестала.
– Так просто отстала?
Вася кивнул.
– На некоторое время.
– Как это?
Вася застыл. Выражение его лица менялось со скоростью света. То он болезненно морщился, то смотрел на Луну, то на застывшего Бориса Ивановича. На его лице читалось смятение.
– Говори уже, не тяни. Хуже не будет.
Вася облизнул пересохшие губы.
« Прошло больше месяца и я почти забыл о серой мышке. У меня появилась доступная красотка с большой грудью и ногами от ушей.
В тот вечер я возвращался с вечеринки, напевал какую-то дурацкую песенку и веселился. Настроение было отличное.
Знакомый голос окликнул меня у подъезда, я обернулся и увидел ее. Выглядела Мышка паршиво: волосы собраны в неряшливый хвостик, длинное бесформенное платье, черные круги под глазами. Как старая бабка. Противно смотреть.
– Чего тебе?
Она пыталась поймать мой взгляд, но я не мог на нее смотреть. Вдруг представил такую жену рядом. Мерзость.
– Я… беременна.
Она сказала это так просто, будто есть позвала. Я обалдел от новости и не мог понять ее смысл.
– Ты о чем?
– У нас будет ребенок.
Я расхохотался. Не от радости. От ужаса. До экзаменов оставался месяц и я получу заветную свободу, уеду в большой город и буду жить так, как захочу. Без указки родителей и придирок преподов, а тут такой облом.
Я схватил ее за руку и потащил на детскую площадку, подальше от дома. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал этот бред.
– Тише ты. Чего разоралась?
– Пусти. Мне больно.
Ненависть и злоба переполняли меня. Даже из далека, придурок Димка портит мне жизнь. Ненавижу.
– А спать с первым встречным было приятно?
– Ты говорил, что любишь меня.
По ее щекам текли слезы. Меня начало тошнить.
– Вот дура. Ты что, не предохранялась?
– Я не знала.
Что за дурь? Взрослая тетка строит из себя малолетку.
– Тебе уже двадцать, не так ли?
– Да.
Мысли выстроились в логическую цепочку:
– Замуж хочешь? Ясно. Затащила меня в постель, а теперь шантажируешь ребенком?
– Это случайность. Поверь.
– У нас было всего раз, как ты могла залететь?
– Не знаю…
– Зато я знаю. Сами в постель ко всем лезете, а кто последний, тот и папа.
– У меня никого не было. Кроме тебя.
– И я должен верить? Может это и не мой ребенок вовсе?
Она побледнела еще больше, покачнулась.
Я не тронулся с места. Мысль прикоснуться к этому чудовищу пугала меня.
– Не придуряйся. Меня этим не возьмешь.
Она ойкнула и осела на землю.
– Какая актриса. Я тронут.
Она смотрела на меня снизу вверх и плакала.