Карнавал судеб
Шрифт:
И с этого момента Бетт стала для дочери всем: тренером, стилистом, модельером, преподавателем актерского мастерства, компаньонкой — у кого еще больше возможностей и желания все сделать для своей девочки, как не у родной мамочки?
— В конце концов, мать лучше знает!
Неделя, предшествовавшая конкурсу, пронеслась в стремительном вихре званых завтраков, ужинов, примерок, интервью, мимолетных, но пылких дружеских связей с другими претендентками. К концу педели Ким уже имела о них четкое представление и поняла, что ей за ними не угнаться. И не потому, что они были старше и сообразительнее: они
На них лежал отпечаток профессионализма. Одна изучала современные танцы, другая три года подряд посещала общеподготовительные летние курсы. Некоторые были уже добившимися определенного успеха манекенщицами, у них имелся опыт публичных выступлений, и участие в конкурсе было лишь очередным шагом в карьере, которая практически уже состоялась. В то время, как Ким… Ким немного пела, немного танцевала и терзала свою гитару с невежеством дилетантки.
И потом, это не было лишь вопросом «сисек и задницы», по утверждению Бетт, которое каждый раз заставляло Ким содрогаться. Это было вопросом прежде всего таланта, стабильности и наличия четкого плана действий…
— По-моему, неплохо звучит, дорогуша, — говорила Бетт, слушая, как дочь репетирует свою коронную песенку, и ей казалось, что у матери не только неопытный глаз, но еще и слон на ухо наступил.
Несмотря на усердное изучение ею журналов мод, понятия Бетт в этой области отставали лет на десять от современных, в то время как состязание за звание «Мисс Америка» с эстетической точки зрения забегало вперед лет на пять.
Перед началом конкурса ей так залакировали волосы, что ее прическа могла бы выдержать настоящий ураган… но не критический взгляд телевизионного визажиста. Увидев ее, он машинально потянулся за щеткой.
— Извини, милая, — сказал он, — но это не любительская вечеринка. Это будут видеть пятьдесят миллионов человек.
— Я была профессиональной косметичкой! — вмешалась Бетт.
— Ага, — ухмыльнулся специалист. — По «Нэшнл Джиогрэфик».
Бетт оказалась бессильна: ее снова отодвинули, а Ким вышла из-под сушилки потрясающей.
Но одной внешности недостаточно. Конкурс она проиграла не из-за «сисек и задницы» и даже не из-за недостатка таланта, а из-за чего-то такого, чему трудно дать четкую характеристику.
Ким недоставало царственности, «звездности», стильности, которые сделали, например, Мэрилин Монро из очередной «симпатичной калифорнийской мордашки». У Ким был приятный высокий голос, но в процессе пения он затихал, так что не помогал даже микрофон. У нее были прелестная, но застенчивая улыбка, немножко неловкие и угловатые движения… Типичная дилетантка.
Когда она исполняла свою коронную песенку на предварительном просмотре, ей было до боли стыдно, потому что она видела все свои просчеты. Показалось ли ей или в самом деле один из судей хихикал? Внезапно Ким и самой захотелось рассмеяться вместе с ним: это и вправду было смешно и нелепо.
То, что Ким удалось без срывов пройти через все шоу, само по себе было чудом.
— Это был пик моей славы, — мрачно заявила она после его окончания. — По крайней мере, меня показали по национальному телевидению.
— Не переживай! — утешала ее подружка по несчастью, Нэнси. — Что бы ни случилось, ты навсегда останешься экс-«Мисс Западная Виргиния». Этого у тебя отобрать нельзя. А что касается меня, то я собираюсь вернуться домой и выйти замуж.
Нечего и говорить, что для Вестов понятия «вернуться домой» не существовало. Единственный вопрос заключался в том, куда ехать на сей раз.
Спустя два дня после разъезда конкурсанток мать с дочерью все еще болтались в отеле. Погода установилась теплая, и Бетт решила, что Ким может отдохнуть, пока сама она разработает план на будущее.
— Всего несколько фактов, Ким. Та пампушка, получившая первый приз… у нее бюст девяносто, а талия шестьдесят. Ну, насчет талии мы мало что можем исправить, стало быть, надо что-то предпринять насчет груди. — Тут она выпалила цифровые данные наиболее близко подошедших к заветному пьедесталу конкурсанток и сделала вывод: — Сомнений быть не может, им нравится, когда грудь полная и округлая. Что ж, это поправимо. Я в дружбе с Хелен Эндерби, рекламным агентом, от нее я и получила эти цифры — не официальные, а истинные. В общем, Хелен рассказала мне об одном докторе в Ричмонде, который делает имплантацию за полцены. Ким! Выше голову! Это совсем не больно, ручаюсь! Там, конечно, будет не так шикарно, как в «Маривале», но мы же не говорим о серьезной операции… Они просто впрыснут в тебя немного силикона, и на следующий же день ты будешь выглядеть как Джейн Рассел, даже лучше! И еще надо будет немного подправить ягодицы… подтянуть, округлить… — Она покусала кончик карандаша. — Все зависит от средств. Давай-ка прикинем. После Микэниксвиля осталась пара сотен. Может, удастся получить назад деньги за твой костюм — ты его почти не носила… Послушай, радость моя, тебе необязательно здесь торчать! Иди к бассейну и понежься на солнышке. Я некоторое время буду занята.
Ким спустилась вниз, поплавала. Обычно это занятие успокаивало ее, но только не сегодня. Она была рассержена, раздражена. Растянувшись в шезлонге, она подставила свое тело солнечным лучам.
«Не верю я в этот ее новый фокус, — бормотала она про себя, содрогаясь при мысли о возможной операции. — Раз-два-три — и все в порядке! Как же…» Она ненавидела эту перспективу. Боялась ее. И все же…
И все же где-то в глубине души, почти на уровне подсознания, некая часть Ким отзывалась на эту мысль сексуальной дрожью.
Лежать обнаженной, беззащитной, полностью во власти незнакомого человека, который будет вторгаться в ее тело, делать с ним все, что захочет… В каком-то смысле это напоминало стояние на помосте в Конвеншн-Холле в плотно облегающем купальнике под жадными, раздевающими взглядами сотен мужчин…
Ким опять поежилась, недовольная тем, что подобная фантазия вообще могла придти ей в голову. Она что, ненормальная? Получать удовольствие от операции! Какая-то форма извращения, и ничего больше!
Ким была в смятении. Если бы у нее был друг, с кем можно посоветоваться, кто был бы знаком с болью и удовлетворением, получаемых от таких трансформаций! Аликс Брайден, например. Милая, практичная, добрая Аликс, ее маривальская подружка…
Но вспоминая их разговоры в беседке у озера, она понимала, что Аликс может успокоить ее лишь одной-единственной фразой: «Просто однажды скажи своей матери „нет"».
Легко сказать — трудно выполнить: безнадежно заставить Бетт изменить свое решение, когда оно уже принято. Сказать матери «нет», а потом что? Сбежать из дома? Но у Ким даже не было дома, откуда можно было бы сбежать… Действовать самостоятельно? Найти работу? Какую? Она ничего не умела, и, как показал конкурс, не имела никаких талантов…