Карнавал судеб
Шрифт:
Бетт испытывала чувство законной гордости за детище своей изобретательности. Это была мечта, а не гардеробная: помещение площадью в триста шестьдесят квадратных метров, стены из кедра, кондиционированное отделение для хранения меховых изделий…
Определенно, ни в одной химчистке такого нельзя было увидеть. Бетт даже презрительно фыркнула от этой абсурдной мысли дочери.
А одежда! Здесь были собраны самые изысканные наряды парижских, миланских, нью-йоркских и римских кутюрье. Крепдешин, парча, шерсть лучших сортов; костюмы из кашемира, шубы из ламы, ирландские свитера ручной вязки;
Часть помещения была отведена для «официального» гардероба Ким, полагающегося для мероприятий государственного уровня, — тщательно продуманные костюмы девственно белого цвета, блестящие под люминесцентным освещением словно снег под солнцем.
— Лично мне кажется, — заметила Бетт, — что они будто напрашиваются на какую-нибудь неприятность. Я имею в виду, достаточно одного пятнышка от соуса для спагетти — и можно смело их выбрасывать. Мне больше нравится, когда ты одета во что-нибудь цветное…
Ким едва повела глазами. Голос ее был лишен всякого выражения.
— На людях надо носить белое. Так говорит Тонио.
— А наедине — сексапильное нижнее белье?
Но провокационный вопрос Бетт остался без ответа.
По ее наблюдениям, поведение Ким сильно изменилось: казалось, ничто больше не волнует и не радует ее. Темные круги под глазами свидетельствовали либо о болезни, либо о тайной печали. Что бы это ни было, а у Бетт имелись на этот счет кое-какие соображения, нельзя было допускать, чтобы нарыв разрастался. Слишком многое зависело от Ким. Возможно, небольшой разговор по душам мамы с дочкой пойдет на пользу…
— В Париже ты, наверно, все время пробегала по магазинам, — начала Бетт издалека. — Твой муженек сопровождал тебя?
— У него были другие дела, — пробормотала Ким.
От Бетт не укрылась прозвучавшая в ответе нотка обиды.
— Что-нибудь не так, котенок? Маленькие проблемы с Тонио? Ты неважно выглядишь после возвращения.
— Разница во времени, — сказала Ким.
— Но ты уже десять дней дома! Нет, лапушка, не верю я твоему объяснению. — Она понизила голос, но не потому, что кто-то мог их подслушать: — Ты можешь довериться своей мамочке, родная. Я самый близкий тебе человек во всем мире. Дело в Тонио, ведь правда? Он сделал что-то нехорошее?
Фиалковые глаза вдруг наполнились слезами.
— О, мама! — заплакала Ким. — Я и представить себе не могла, что любовь может ранить так больно!
Первая неделя медового месяца превзошла все ожидания Ким. Сказать, что она была счастлива, значило ничего не сказать: она была очарована, восхищена. Тонио был с ней и нежен, и игрив, и страстен, и чувственен, и мужествен. Она думала, что никогда не насытится им: у него было великолепное тело — сильное, подтянутое, тренированное постоянными упражнениями в гимнастическом зале. Даже просто смотреть на него спящего было для нее наслаждением.
— Я могла бы провести с тобой в постели всю оставшуюся жизнь! — призналась она ему в их последнее утро на Бермудах.
Тонио рассмеялся и бросил ей халат. Если они собирались только валяться в кровати и заниматься любовью, заметил он, можно было бы и не уезжать из Сан-Мигеля. Не то чтобы его лично не устраивала такая перспектива, но они все-таки члены высшего света, подчеркнул он. Как говорится, noblesse oblige— положение обязывает. В их обязанности входило показываться в обществе.
Ким была растеряна.
— У нас медовый месяц или путешествие с миссией доброй воли?
— И то и другое, мой ангел. А теперь позвони своей горничной и приведи себя в порядок.
Вскоре Ким начала привыкать проводить дни в роскоши и помпезности. Ей нравились протокольные мероприятия, ведь к этому она и готовилась — к жизни на виду, красивой и значительной. И когда она попадала в непривычные ситуации, а такое случалось частенько, она вспоминала наставления Лейли Гудвин, и ей удавалось с честью выходить из положения. «Грудь вперед, живот втянут, ягодицы упруги» — это правило выполнялось ею неукоснительно. Не забывала она и снимать перчатки, когда ее представляли главе государства…
Быть богатым и знаменитым, пришла к выводу Ким, значит постоянно, ежеминутно, между дневными поездками по магазинам и ночами любви, общаться с такими же богатыми и знаменитыми. Куда бы они ни поехали, везде нужно было принимать участие во всевозможного рода встречах, приемах, званых обедах, чаепитиях… Жизнь для нее превратилась в сплошную вереницу поводов для переодеваний.
На Гаити в их честь был объявлен национальный праздник. В Майами они проводили время с Синатрой. В Лондоне были приглашены на чай к принцессе Анне. В ночном клубе гуляли с Джоан и Джекки Коллинзами, после чего были приглашены на охоту в Шотландию в качестве гостей принца Кувейта. Тонио оказался превосходным стрелком, собрав больше всех трофеев, с гордостью отметила его жена. По его настоянию и сама Ким попробовала свои силы в стрельбе, и хотя ей не удалось подбить ни единой птички, Тонио уверял, что у нее меткий глаз. А как великолепно смотрелась она в твидовом костюме!..
По прибытии в Париж Ким составила список самых шикарных ресторанов.
— Париж существует для приобретения модных нарядов, дорогая. Я хочу, чтобы ты подобрала себе гардероб, достойный самой королевы. Не отказывай себе ни в чем — в этом, если хочешь, твой патриотический дож!
Сан-Мигель — небольшое государство, пояснил он, и это один из способов произвести там сенсацию. С именем Ким в списке Самых Шикарно Одетых Женщин Сан-Мигель станет синонимом богатства и стиля.
— Ты будешь стоять вровень с Джекки Кеннеди или Принцессой Грацией, — говорил он с огнем во взоре. — А это грандиозная честь для нашей страны и для меня!
Его секретарь договорился о посещении Ким самых фешенебельных домов моды Парижа: Диора, Шанели, Живенши, Сен-Лорана, Унгаро… Бывший редактор журнала «Вог» был нанят для оказания ей помощи при отборе лучших моделей. Ким должна была целые дни проводить в примерочных.
— Воспринимай это как своего рода работу, дорогая. И как любезность мне.
— Но что же ты будешь делать, пока я занята? — забеспокоилась Ким.
— Не волнуйся, ягненочек! Я найду, чем позабавиться. В Париже масса развлечений.