Каро
Шрифт:
Растолкав охающих кухарок, Тобиас оказался рядом с ними.
– Хочет покалечить себя, – без вопросов пояснил Фол, едва завидев Наследника.
Прут уже раскалился, каро в любой момент могла вытащить его из огня, и Тобиас не стал терять времени на увещевания. В секунды преодолев расстояние между ними, Тобиас без колебаний выбил из ее рук прут, а затем и нож. Та не успела перерезать горло, как грозилась, и Тобиас знал из своих скудных сведений о народе каро, что она бы этого не сделала. Их религия учит, что самоубийство – худший из грехов, а каро весьма преданы своей религии.
Сьерра сопротивлялась,
– Совсем сдурела?! – рявкнул он. Поведение рабыни выбило его из колеи. Вчера он не мог допустить и мысли, что все так обернется. Что та решится изуродовать себя, лишь бы не оказаться вновь в чужом доме и в чужой спальне.
– Я все равно сделаю это, – приглушенно ответила Сьерра, приподнимаясь на ковре.
– Даже если я прикажу сковать тебе руки и запру в подвал на целый месяц? – Тобиас плеснул в бокал крепкой настойки цветов ши и покрутил в руках. Утро началось дико неудачно.
Сьерра молчала, сжав губы, щеки ее раскраснелись. Тобиас смотрел на нее, растрепанную, избитую, отчаянно пытающуюся сохранить свою гордость после пережитого унижения, и понимал – сделает. Едва ее выпустят из подвала. Любым наказанием угрожать глупо.
Тобиас покрутил в руках бокал и протянул его рабыне.
– Выпей это. Я приказываю.
Та села, морщась, сделала неуверенный глоток и тут же закашлялась.
– Давай пей, – Тобиас устало прислонился к столу. И что теперь с ней делать? Та, обжигая горло, сделала еще два глотка и протянула пустой стакан. Она тяжело дышала, от горькой настойки на глазах выступили слезы, – Сейчас я оставлю тебя здесь, и ты не должна даже пытаться снова что-то с собой сделать, – Тобиас побарабанил пальцами по гладкой поверхности стола. – Взамен я обещаю, что тебя больше никогда не предложат ни одному из гостей.
Сьерра сидела на ковре, опустив голову, положив подрагивающие руки себе на колени. Непонятно было, слышала ли она вообще слова Наследника.
– Ты мне веришь? – спросил Тобиас.
Сьерра глубоко втянула воздух. Нет, она ему не верила.
– Если послушаешься, все будет, как я сказал. Я сдержу слово. Если же я найду тебя искалеченной или изуродованной, немедля отправлю в шахты или, еще лучше, в Дом Утех. Там даже такие рабыни найдут своих клиентов. Ты все поняла? Отвечай.
– Я все поняла, мой господин, – безжизненным голосом сказала каро. Ее плечи безвольно опустились. Было похоже, что угроза впечатлила рабыню, и Тобиасу пришлось положиться на ее ответ.
– Сиди здесь и ничего не трогай. Я пришлю лекаря.
Глава 4
Тобиас приказал пойманному в коридоре слуге отправить в его кабинет лекаря и поспешил на завтрак. По пути он обдумывал, как выполнить обещание. Он не может просто отказывать гостям в их безобидной просьбе. Это крайне неучтиво и даже недопустимо для таких почтенных семей, как Торр. К тому же Наследника и так считали странным, в городе о нем ходило множество слухов, в большинстве нелепых, но неприятных, что злило его отца. Наместник не разрешит сделать исключение для рабыни по его просьбе, тем более, для такой хорошенькой. Если только…
Когда он вошел в обеденную залу, решение уже было в его голове. Завтрак подходил к концу. Но это было не так важно – среди трапезничающих был его дядя, Олдариан, и это здорово подняло небывало плохое настроение Наследника. Он страшно соскучился по нему, и теперь с удовольствием обнял своего воспитателя.
– Долгие два месяца! Чем ты занимался там все это время, дядя? – спросил Тобиас, когда они вдвоем поднялись в запечатанную на время отсутствия Олдариан башню. Башня имела несколько этажей, верхний был смотровой площадкой, один кабинетом и еще один – залой для учеников. Олдариан был могущественным магом, обучал в Школе и на дому одаренных детей и входил в Совет Магистров Криады. Хранившиеся в башне записи и артефакты никто не смел трогать, поэтому слуг и, тем более, рабов, сюда не допускали. Слишком непредсказуемыми могли быть последствия даже случайного касания какой-нибудь магической вещицы.
– Как и собирался, исследовал берега Южного моря, – Олдариан снял все магические печати с дверей, отпер обычные замки и жестом приказал рабам заносить тяжелые сундуки внутрь. – Теория о существовании морского народа, к сожалению, пока не подтвердилась. Зато я обнаружил несколько удивительных артефактов древних народов. Предназначение одного из них до сих пор неясно, и Совету придется здорово попотеть, чтобы разгадать его загадки. Осторожней, тупица! – воскликнул он, когда один из рабов запнулся и едва не уронил сундук. Наказывать его, впрочем, он не стал. – А ты, я слышал, славно провел время на торжественных учениях? – дядя насмехался над Тобиасом – он знал, что тот терпеть не может принимать участие в подобных увеселениях.
– Славно не то слово. Я чуть не заработал ангину! – пожаловался Тобиас.
– Вот бедняга. Последнее время тебе здорово не везет. Мой брат рассказал, что мериданцы расстроили тебя, подарив дому Торр рабыню, которая вдребезги разнесла славу Криадского Храма Воспитания как лучшего в Империи, – Олдариан продолжал подначивать племянника, наблюдая за ним с лукавой усмешкой.
– Отец преувеличивает. Ему все не дает покоя мое увлечение бизнесом больше, чем размахивания мечом, – отмахнулся Тобиас.
– И он отчасти прав, – заметил Олдариан. – А что, эта рабыня действительно так хороша? Когда я просил показать ее, управляющий сказал, что та занята неотложным делом. Этот Фол не отличается изысканностью манер, чем в который раз вызверил Наместника. Если бы не твое заступничество, его давно уже прогнали.
– С рабыней одни лишь проблемы. Лучше бы мериданцы подарили отцу коня или охотничьего пса, – Тобиас наблюдал, как последний сундук оказался внутри помещения, и Олдариан, сделав несколько пассов руками, принялся открывать замок ближайшего. Он явно собирался разобрать привезенные с моря диковинки. – Не хочу тебя отвлекать тебя, дядя. Надеюсь, вечером сможем поговорить, и ты расскажешь мне, что творится там, на юге, и понравился ли Алексии ее жених.