Карский рейд(изд.1983)
Шрифт:
Шестаков сказал им:
— Я вот все прикидываю — нельзя ли попытаться достать уголь со дна морского? Хоть часть его спасти?
Неустроев задумчиво потер лоб.
— Я тоже над этим размышлял… Полагаю, что малоперспективное это занятие. Взрыв был слишком сильный — уголь раскидало далеко, надо полагать. А характер приливно-отливных течений в этом месте таков, что большую часть угля, скорее всего, уже оттащило в сторону рейда.
Шестакову не хотелось отказываться от надежды.
— Но ведь не весь же? — упрямо сказал он.
— Конечно, — согласился Неустроев. — Да что толку — его здесь так должно было перемешать с грунтом, что проще новый уголек нарубить, в шахте. Боюсь, вам придется телеграфировать в Лондон, чтобы все начинали сначала… Хочется нам этого или нет — необходимо законтрактовать еще один пароход с котельным кардиффом.
Шестаков грустно покачал головой:
— Не получится.
— Почему, Николай Павлович?
— По ряду причин, Константин Иванович. Во-первых, неизвестно, удастся ли заключить новый контракт. Во-вторых, если даже нам продадут груз угля, будет трудно зафрахтовать в это время транспорт… В-третьих, пока снарядят пароход, пока он дойдет сюда, пока мы его на караван перелопатим…
Шестаков подсчитал в уме время и, махнув рукой, безнадежно закончил:
— Будет середина августа, караван неизбежно окажется в пике ледовой обстановки и…
— …вмерзнет во льды на полпути, — закончил за него Неустроев.
Повисла тягостная пауза — случившееся было катастрофой, последствия которой разрушали все планы Сибирской экспедиции. И собравшиеся напряженно размышлявши, пытаясь найти выход из почти безвыходного положения.
— У меня есть одно предложение! — неожиданно подал голос Сергей Щекутьев. — Разрешите, Николай Павлович?
Шестаков кивнул.
— Оно может показаться авантюрой, — нерешительно сказал Щекутьев, — но-о…
— Говори, не тяни! — подбодрил его Шестаков.
Щекутьев вынул записную книжку.
— Я все рассчитал как будто, — сказал он. — Белые, уходя из Архангельска, затопили на рейде двенадцать судов.
— Так…
— Я знаю точно, что в кочегарках этих посудин находится полтораста — сто шестьдесят тысяч пудов угля и тысяч сто пудов мазута — как минимум…
— И что нам толку? — спросил Болдырев.
Щекутьев обернулся к нему:
— Толк может быть, и немалый. Мы можем попытаться достать это топливо.
Шестаков спросил:
— А каким образом?
— Очень просто. У нас здесь имеется три больших водолазных бота и несколько маленьких. Почти все они на плаву. Если снарядить добрую команду, можно попытаться достать уголь коробами и в мешках…
— Подожди, я не понял, — перебил Шестаков. — Какой смысл доставать уголь на рейде, если даже здесь, у стенки, можно сказать на берегу, мы его с «Русселя» взять не можем?.. Не вижу разницы!
Щекутьев терпеливо разъяснил:
— Разница такая, что «Руссель» взорван, а большинство тех посудин — цело.
— То есть как?
— Очень просто: на них открыли кингстоны, суда и затонули… Не стали на них взрывчатку тратить — они того не стоили. Да и не предвидели беляки, что мы их поднимать надумаем. Взорвали только крейсеры «Лейтенант Овцын» и «Орлик».
Шестаков переглянулся с Неустроевым, и на лице начальника экспедиции появилась тень надежды.
— А что… можно было бы попробовать… — задорно сказал Неустроев. — Только неясно — для начала, — как мы этих утопленников разыщем?
— Это я предусмотрел! — объявил с горделивой улыбкой Щекутьев. — У меня все на карте отмечено.
— Ну-у, молодец! — Шестаков радостно хлопнул Щекутьева по плечу. — Хвалю за службу!
Щекутьев весело отозвался!
— Служу революции!
— Значит, так… Сегодня же приступаем к расстановке буев на местах затопления кораблей — согласно отметкам на карте товарища Щекутьева, — деловито резюмировал Шестаков. — Завтра в составе всего штаба и приданных специалистов выйдем в море, посмотрим на месте…
…На заседании штаба каравана присутствовали штабисты — все двенадцать — и начальник отдела Чека Болдырев.
Шестаков излагал обстановку:
— Действуем медлительно. До сих пор болтается на причале это дырявое корыто — «Пронзительный». Того и гляди, оно само по себе ко дну пойдет. А там, между прочим, все навигационное оборудование для нашего каравана, все карты и уточненный маршрут…
Шестаков повернулся к одному из штабистов:
— Уже недели две прошло, товарищ Кленов, как я распорядился перевести все это на берег. Так или нет?
— Так точно!
— Почему не выполнено?
Кленов вытянулся по стойке «смирно», сказал виновато:
— Я ведь докладывал, товарищ начальник экспедиции… Перегружать некуда… Вы же знаете, как у нас с помещениями! Вчера в девятом пакгаузе нам выделили три каморки, сейчас их приспосабливаем…
— И долго вы намерены их приспосабливать?
— Послезавтра с утра можно занимать, Николай Павлович.
— Лично проследите! — распорядился Шестаков. — Если что с «Пронзительным» случится, мы все без головы останемся… А вы, товарищ Кленов, — в первую очередь. Так что учтите: под вашу ответственность…