Карта старого пирата
Шрифт:
– Это все говорящие птицы, - пояснил хозяин. – Здесь - волнистые попугайчики. Они могут произносить до шестисот слов.
– Я видел таких в зоомагазине, - сказал Сережа, - Еще просил маму купить.
– И что же она? – поинтересовался Дима.
– Она поставила мне столько условий. Если все выполню, тогда купит.
– А какие условия?
– Невыполнимые, - вздохнул Сережка.
– Почему?
– Потому, что главное из них – писать без ошибок, а я не могу и никогда не смогу.
– Почему? – снова спросил Дима.
– Потому, что у меня врожденная неспособность к
– К каким?
– К русскому, да и к другим тоже.
– Ты что же, менее способный, чем Гриша?
– Так я же не попугай, - возмутился Сережка.
– Не обижайся, - проговорил Дима, - я пошутил.
– Я – тоже – улыбнулся Сережка, которому вовсе не хотелось ссориться.
Экскурсия продолжалась.
– Вот эти птицы – желтолобые амазоны, - показал Дима на фото. Они большие говоруны и также очень способны к обучению. А это – какаду. Они считаются очень умными.
– Какие красивые, - воскликнул Сережка, остановившись перед фотографией великолепных сине-красных попугаев.
– Да, красавцы и хорошие говоруны, - вздохнул Дима, видно было, что он не прочь иметь такого. – Это красно-синие ара. Они живут в тропических лесах Южной Америки. А это – жако.
– Да это же портрет вашего Гриши!
– Верно, Гриша – тоже жако. У этих попугаев повышенная способность к ассо…, к ассоци…
– К ассоциативному говорению, - раздался из-за спины голос папы. Мальчики так увлеклись экскурсией, что не заметили, как он вошел. Видя, что Сережа не понял, о чем идет речь, Олег пояснил:
– Эти птицы очень хорошо понимают, о чем говорят, а не просто подражают звукам человеческой речи.
– Да, понимают, – услышали все голос Гриши, который сел к папе на плечо.
– Я вижу, ты здесь проводишь экскурсию, - улыбнулся папа и обнял Диму. – В такую погоду гулять надо, а не в музеи ходить. Хотите в лес?
– Хотим! – дружно, почти хором закричали ребята.
Прогулки в лес всегда были для Димы праздником, а Сережа вообще еще не успел там побывать. Громадный лесопарк находился неподалеку от их дома. Стоило перейти широкую, но не слишком многолюдную улицу, и можно было оказаться в самом настоящем лесу. В тот год весна выдалась очень ранняя. Было начало мая, а деревья уже покрылись молодой листвой, и лес наполняло птичье пение, перещелкивание, свист. Пройдя через березовую рощу, вся компания вышла на большую поляну с редкими соснами.
– Смотрите – белка, - радостно закричал Сережа, показывая на одну из сосен.
– Их здесь много. Я специально ношу им угощение, - сказал Олег, достал из кармана кедровые орешки и протянул их мальчишке. – Хочешь ее покормить?
– А она будет есть с руки?
– Они здесь ручные, - ответил Олег.
Сережа подошел к сосне и протянул руку с орешками. Белочка, внимательно следившая за людьми, быстро спустилась вниз, схватила угощение, еще быстрее поднялась с добычей на ветку и стала кушать. Сережа не уходил, ему очень понравилось это занятие, и в результате белка успела основательно подкрепиться. Вдруг профессор насторожился.
– Вы слышите? – спросил он, и мальчики услышали мелодию, которую кто-то насвистывал. Они приблизились к зеленой стене деревьев, окружавших поляну.
– Кто-то свистит, - сказал Сережа.
– Это скворцы, - ответил Дима.
– Нет, это же песня, откуда они ее знают? – не поверил Сережка.
– Мы выпустили нашего скворца, и он научил других.
– А его кто научил?
– Я его научил, вернее, он сам у меня научился. Просто я частенько пою эту песенку, особенно когда убираю свою комнату. Жил-был у бабушки серенький козлик… – Дима неожиданно смутился. – Короче, остались от козлика рожки да ножки. Конечно, это история для малышни, но она почему-то крепко засела у меня в голове.
– Тише…
Олег поднес палец к губам и начал насвистывать мелодию песенки. Скворцы немедленно отреагировали. На мгновение они замолкли, после чего стали петь вместе с папой. Неожиданно на плечо к нему сел скворец.
– Скворушка, наш скворушка, - обрадовался Дима.
И тут Сережа, сам того не желая, спугнул птицу, протянув к ней руку. Скворец вспорхнул и уселся на ветку. Олег вновь приложил палец к губам:
– Молодец, скворушка, хорошо поешь.
Птичка внимательно слушала его, поворачивая головку то вправо, то влево.
– Пой, скворушка.
И скворец запел.
– Понимает!
– ахнул Сережка, который внимательно следил за общением Олега со скворцом.
– Пусть поет, а мы покажем Сереже пруды, – сказал папа, и все направились по тропинке, спускавшейся по пологому склону вниз, к прудам.
По дороге Дима рассказал своему товарищу, что скворец по кличке Скворушка жил раньше у них. Он очень легко перенимал мелодии песен, которые любил напевать или насвистывать мальчик. А потом папа решил выпустить его в лес, чтобы он научил этим мелодиям других скворцов. И все получилось, как было задумано.
Впереди показалась вода.
– Как здесь здорово! – воскликнул Сережа.
– Лови, - крикнул Дима и бросил другу мяч, который он прихватил из дома, но до сих пор просто нес в руках.
От неожиданности Сережка пропустил мяч, и он полетел прямо в густые заросли, примыкавшие к тропинке.
– Я сейчас!
Раздвигая руками кусты дикой малины и крапивы, Сережа ринулся в заросли. Он рассчитывал быстро найти мячик, но его нигде не было видно. Мальчишка обжег крапивой руки и уже хотел вернуться обратно, как вдруг увидел рядом, всего в паре шагов от себя человека. Плохо одетый мужчина с авоськой в руках смотрел на мальчика, как-то странно улыбаясь, слишком пристально, слишком внимательно. Вот, не переставая улыбаться, мужчина сдвинулся с места и шагнул по направлению к Сережке. Мальчик хотел закричать, но от страха у него пропал голос.
«Маньяк» - промелькнуло в голове у Сережи, он бросился бежать, но вместо того чтобы направиться к дороге, помчался в прямо противоположную сторону. Хруст веток, собственное шумное дыхание не позволяли ему разобраться, преследует ли его этот подозрительный тип. Впрочем, чем быстрее бежал Сережка, тем страшнее ему становилось. Ему казалось, что сильная рука вот-вот схватит его за плечо, маньяк собьет его с ног и… Неожиданно Сережка на полном ходу провалился в яму, наполненную прошлогодними листьями. Он затаил дыхание, боясь пошевелиться, в надежде на то, что маньяк не заметит его и пробежит мимо.