Картина с кляксой
Шрифт:
– В половине второго – ко мне в хату на обед. Вопросы есть? Вопросов нет.
В половине второго она встретила нас у калитки.
– Буду вас кормить.
– Чем? – напористо спросил Алешка – нелюбитель одуванчиковых салатов.
– Сегодня у меня суп с фрикадельками.
– Здорово! – обрадовался Алешка. – Я прекрасно обожаю суп с фрикабельками! И рассольник с почками. И гороховый суп со свининой. И котлеты с макаронами!.. – Тут я его притормозил, потому что тетя Зина в ужасе взялась пальцами за щеки и спросила дрожащим голосом:
– Что, все подряд, сразу?
– Да нет, – я ее успокоил. – Не сразу, теть Зин, а за весь день.
– Бедная ваша мама. – Она вздохнула. – Мойте руки и – за стол!
Тетя Зина поставила перед нами тарелки и принялась воспитывать Алешку – как надо есть и как не надо есть.
– Алексей, воспитанный человек узнается в первую очередь по тому, как он ведет себя за столом. Он не хлюпает, не чавкает, не жадничает. Он аккуратен. Знаешь, как говорил Чехов?
– Кому говорил? Вам?
– Почему только мне? Всем. Он говорил… – Тетя Зина закатила глаза к потолку. – Он говорил, что хорошее воспитание не в том, чтобы не пролить соус на скатерть, а…
– Знаю! – воспитанно перебил ее Алешка. – А в том, чтобы это сделал кто-нибудь другой. – И он опять застучал ложкой в тарелке.
Тетя Зина сдержала смешок, но не удержалась от очередного замечания:
– И что ты там скрябаешь?
– Фрикабельки ищу, – признался Алешка.
– Не выйдет, – призналась тетя Зина. – Они разварились до неузнаваемости. Хотите добавки?
– Лучше вы нам поиграйте, – честно ответил Алешка. – Что-нибудь испанское или заграничное.
– Я сегодня не в голосе. – Тетя Зина вздохнула и покачала головой.
– А петь не обязательно, – уточнил Алешка. – Главное – по струнам побренчать.
Тетя Зина оживилась:
– А хочешь, я научу тебя на гитаре играть? Прекрасная идея! Я буду петь, ты будешь аккомпанировать! Мы будем давать концерты! – Тетя Зина сорвалась с места и сорвала со стены гитару. – Держи!
Но урок не получился. В окно кто-то постучал, и за окном мелькнули белая борода и загорелая лысина.
Тетя Зина бросила гитару на тахту, вышла и быстро вернулась с возмущенным смехом:
– Дед Строганов совсем спятил! Вы знаете, что он мне предложил?
– Руку и сердце? – спросил Алешка.
– Если бы! – Тетя Зина фыркнула, как лошадь на водопое. – Он предложил мне…
– Гроб, – ляпнул Алешка.
У тети Зины глаза превратились в блюдца.
– А ты откуда знаешь?
– У него распродажа. Со скидками. Купите, теть Зин. Может, когда-нибудь пригодится. Пусть постоит, на терраске.
– Воспитанный человек, – прошипела бедная тетя Зина, – не бывает таким бестактным! Все вашей маме скажу!
– Лучше папе, – вздохнул Алешка. – У него рука тверже. – И без всякого перехода: – А компот будет?
– А вот и не будет!
– Спасибо за обед. Все было очень вкусно. Особенно фрикабельки в компоте.
– Ты где шлялся? – маминым голосом спросил я Алешку, когда мы вышли на улицу.
– Западню проверял. – Он небрежно пожал плечами. – Чтоб созрела. Мне, Дим, эта история давно надоела. Все тут ясно и понятно. Скоро такое начнется! – Он приостановился. – Но ничего – оно быстро кончится. Западня готова, приманка есть. Зайдем в магазин? Поесть чего-нибудь купим.
А в магазине, похоже, уже что-то началось. Продавщица тетя Лида и покупательница, суматошная тетка Полинка, – локти на прилавке, голова к голове – что-то бурно обсуждали.
– Как есть рехнулся! – на всю улицу шептала Полинка. – Он и в молодости недотепа был, все палочки ножичком строгал, а тут уж вовсе сбрендил.
– Да ты что? – со жгучим интересом ужасалась продавщица.
– Покликал от калитки. Выхожу – батюшки! Стоит с тележкой, а на тележке – гроб!
– Пустой? – ахнула тетя Лида.
– А я знаю? Не заглядывала. Говорит: купи на всякий случай. Могу в кредит, по-соседски. Ну, я его и намылила, по лысине.
– Поленом? – обрадовалась тетя Лида.
– Если бы! Под рукой не оказалось, веником.
– Ишь чего удумал! Гроба раздавать!
– А я бы взял, – вставил и свое слово Алешка. – Лодку бы из него сделал. Или подарил кому-нибудь. На день рождения.
– Тьфу! – Обе азартно плюнули. – А еще городской! Ты лучше скажи, раз такой умный: он что, дурак?
– Он за границу собрался, – сказал Алешка. – На ПМЖ. Продукцию реализует. Чтоб на билет до Европы хватило.
– Вот пущай их туда и везет.
– Там своих хватает, – сказал я.
– Не скажи, – возразил Алешка. – Там таких не водится.
– Идите отсюда, – сказала продавщица тетя Лида. – И без вас неуютно. Всю ночь буду гробами торговать.
На улице Алешка захихикал. Он один так умел – хитренько и… простодушно.
– Ты чего? – спросил я с подозрением – не надо мной ли хихикает?
– Эх, Дим, если бы они кое-что знали, они бы за этими гробами в очереди бы дрались.
И все! Повернулся и пошел. Бросив через плечо:
– Иди в музей, на вахту. А то поздно будет. И количество не перейдет в качество.
Вот в этот день в музее и сработала формула «количество – качество». А заодно и «яйца курицу не учат». Еще как учат-то! Словом, мое количественное хождение по старинным залам воплотилось наконец в качественный облик. Довольно весомый такой.
Сначала на улице послышался ржавый скрип тормозов, а за ним – глухой стук. Я выглянул в окно: на газон влезла облезлая малолитражка, опрокинув информационный щит музея, который очень красиво оформил студент Истомин и заключил в резную рамочку дед Строганов. Из машины выкатился плотный колобок и вкатился в музей. Парень такой – весь круглый, как крепко сжатый кулак, и веселый, как легкомысленный воробей на помойке. Покатился по залам со всякими дурацкими хиханьками: