Чтение онлайн

на главную

Жанры

Картины Парижа. Том I
Шрифт:

Я знаю, что в этом вопросе нельзя брать пример с Англии, так как всегда будет существовать громадная разница между национальным и королевским долгом. Но можно было бы выпустить не государственные билеты типа билетов Ло, а банковские билеты в разумном, умеренном количестве, которые находились бы в обращении под наблюдением правительства; тогда последнее согласилось бы пользоваться общественным богатством, не накладывая рук на самую систему, питающую национальный банк.

Настанет день, когда будут удивляться нашей невнимательности и нашим слепым, упрямым предрассудкам, заставляющим нас пренебрегать наиболее простыми, гибкими и плодотворными средствами для достижения

наивысшего процветания государства. Облигации займа не являются бумажными разменными деньгами, они составляют полную им противоположность; и королевский заем отнюдь не содействует производству.

17. Серебро

А наряду с этим невероятным недостатком в разменных знаках в Париже находится несметное количество золотых и серебряных вещей и всевозможных драгоценностей. Но все это богатство бездействует и потому в счет не идет.

Прибавьте к этому богатства, заключенные в церквах: там целые горы металла. Храмы и их украшения стоили родине страшно дорого. И как мог превратиться в такую роскошь простой культ, основанный апостолами?!

Подсчитайте также, сколько драгоценного металла поглощается фабриками позументов и шелковых, золотых и серебряных тканей.

В частных домах вы найдете целые пирамиды серебряной посуды. Мы жалуемся на недостаток в денежных знаках, а сами коверкаем свои богатства, превращая их в движимое имущество!

Нельзя начать никакого предприятия, никакого дела, не имея известной суммы звонкой монеты. Ее всячески используют, и в руках частных лиц не остается ничего; драгоценные же металлы, которые у нас имеются, становятся бесплодными, потому что не имеют никакого обращения. Как при таком положении покрыть все чрезвычайные расходы, когда ничего другого не делают, как только пользуются одними и теми же монетами, выкачивая их снова и снова; как можно, иначе говоря, заменять простой и легкий образ действий крайне трудной и утомительной процедурой?

У нас имеются громадные богатства, а мы всегда нуждаемся, потому что не умеем удвоить свое благосостояние, не умеем создать бумажных знаков, которые олицетворяли бы наше металлическое богатство, и это не дает нам возможности ни обрабатывать земли новыми способами, ни совершенствовать искусства, ни увеличивать население, ни добиться уважения соседей.

Если у нас будут только золотые табакерки, золотые игольники, серебряная посуда, серебряные святые, ангелы и мадонны и не будет бумажных денег, мы очень скоро обнищаем; вспомним, что сказал Ла-Фонтен{22}: Положите на их место камень: он будет вам столь же полезен.

Золото и серебро, не находящееся в обращении, то есть не создающее денежных знаков, которые оно могло бы создать, приносит столько же пользы, как если бы оно находилось в недрах рудников. В быстром, оживленном обращении нуждаются не только наши финансы, но еще больше наша торговля.

Вместо всех крупных займов, которые полезны одним только богачам, следовало бы выпустить бумажные деньги, в которых нуждаются низшие классы. Такие деньги открывают дорогу бесчисленным отраслям промышленности, о которых не ведают правительства, не удваивающие своих богатств бумажными деньгами.

18. Веселость

Париж утратил теперь ту веселость, которой он отличался шестьдесят лет тому назад{23} и которая делала для иностранцев пребывание в нашей столице особенно приятным. В

обращении парижан нет прежнего радушия; их лица не улыбаются, как прежде. Какая-то озабоченность сменила былое веселое и непринужденное настроение, свидетельствовавшее о большей простоте нравов, о большей чистосердечности и большей свободе. В обществе теперь уже не веселятся; сердитый вид, язвительный тон говорят о том, что жители столицы заняты мыслями о своих долгах и о способах выпутаться из беды.

Расходы, неразрывно связанные с роскошью и с погоней за излишествами, разорили всех, и все только и делают, что изворачиваются, чтобы как-нибудь покрыть издержки, вызванные широким образом жизни.

Дела, затруднения, заботы, планы — все это написано на лицах. В обществе восемнадцать человек из двадцати заняты измышлением способов найти деньги, и пятнадцать из них не находят ничего.

Смех и веселье порождаются умеренностью желаний, а ее больше не существует; теперь всем свойственна сдержанность, переходящая в сухость, а преобладание рассудка еще больше сушит сердца. Люди хотели бы казаться веселыми и довольными, но неподдельное беспокойство выдает их внутреннюю тревогу. Если еще где и предаются наслаждениям, то только в укромных уголках, вдали от всех, там, где вы одни и где разврат заменяет сладострастие. Там можно порой забыться, но быть счастливым нельзя.

19. Искусственные потребности

Не золото развращает нацию, — оно невинно и чисто в руках народа, живущего в простоте. Золото становится опасным, как только его ценность переходит известные границы из-за увлечения ложными удовольствиями.

Когда видишь, с каким пылом человек бросается в Париже в суетность роскоши, едва только она становится ему доступной, с какой горячностью хватается он за мнимые наслаждения, без которых наши предки так легко обходились, сколько изощренности вкладывает он в этот новый вид удовольствий, как он им гордится и как презирает все, что не украшено ненужным блеском, делающим людей лишь более алчными и беспокойными, — тогда нельзя заглушить чувства опасения, что он подымет насмех добродетель, разум, умеренность, трезвость, совершенно позабудет о собственном достоинстве и падет ниц перед золотым тельцом. И все это ради наслаждений, которые, отнюдь не являясь необходимостью, в то же время повелевают человеком властнее тех, которые свойственны ему от природы.

20. Буржуа

На том же основании, на котором не обнесенную стенами Гаагу называют деревней, можно было бы назвать деревней и Париж, так как вокруг него тоже нет стен.

Париж — всеобщий город: прирожденный парижанин не пользуется здесь большими преимуществами, чем только что переселившийся сюда китаец. Если бы я стал говорить о своих правах парижского гражданина, — я насмешил бы этим всех, вплоть до городских чиновников.

Парижанин начинает с того, что горячится в каком-то исступлении; а на другой день все обращает в смешную сторону, так как всегда ищет повода к шутке.

Вот уже около столетия, как он впал в состояние полной беззаботности относительно близко касающихся его политических вопросов. Это своего рода нравственный яд, который развращает сердце, расслабляет ум и смягчает — как излишнюю резкость — всякое проявление энергии. В Париже боятся всего выдающегося, всего высокого в какой бы то ни было области.

Здесь ограничиваются поверхностным зубоскальством надо всем, что кажется нелепым, благотворное же осуждение пороков стало всем ненавистно.

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Охотника. Книга XXIV

Винокуров Юрий
24. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXIV

Последний попаданец

Зубов Константин
1. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец

Восход. Солнцев. Книга IX

Скабер Артемий
9. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга IX

Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Раздоров Николай
2. Система Возвышения
Фантастика:
фэнтези
7.92
рейтинг книги
Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Вторая невеста Драконьего Лорда. Дилогия

Огненная Любовь
Вторая невеста Драконьего Лорда
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.60
рейтинг книги
Вторая невеста Драконьего Лорда. Дилогия

Последний Паладин. Том 8

Саваровский Роман
8. Путь Паладина
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 8

Сама себе хозяйка

Красовская Марианна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Сама себе хозяйка

Война

Валериев Игорь
7. Ермак
Фантастика:
боевая фантастика
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Война

В ожидании осени 1977

Арх Максим
2. Регрессор в СССР
Фантастика:
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
В ожидании осени 1977

Кровь, золото и помидоры

Распопов Дмитрий Викторович
4. Венецианский купец
Фантастика:
альтернативная история
5.40
рейтинг книги
Кровь, золото и помидоры

Последний реанорец. Том I и Том II

Павлов Вел
1. Высшая Речь
Фантастика:
фэнтези
7.62
рейтинг книги
Последний реанорец. Том I и Том II

Кодекс Охотника. Книга III

Винокуров Юрий
3. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга III

Помещица Бедная Лиза

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.40
рейтинг книги
Помещица Бедная Лиза

Цеховик. Книга 1. Отрицание

Ромов Дмитрий
1. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.75
рейтинг книги
Цеховик. Книга 1. Отрицание