Шрифт:
Пролог
Я долго ждал этого утра. Девятнадцать, без малого, лет прошло с тех пор, как за последним жильцом закрылась входная дверь. Моей компанией давно стали лишь редкие птицы, что устраивают свои гнёзда в переплетениях ветвей высокой ели у крыльца да под провалившейся крышей.
Она стоит, оцепенев, у входа во двор. Там, где раньше были деревянные ворота. Их давно разрушила природа – бури и ветра в долине у подножья гор случаются редко, но сила их разрушительна для заброшенных человеческих построек. Нина. Уже ласковое апрельское солнце играет в светлых волосах и подсвечивает голубые глаза так, что они кажутся ледяными, прозрачными. Солнце светит из-за моих стен ей прямо в лицо. Она щурится и прикрывает ладонью глаза. Вглядывается
В нескольких шагах от неё стоит высокий и смуглый мужчина. Он уже прошёл вперёд, но заметил, что Нина отстала, и остановился. Это Адриан, давно его знаю. Лет пять назад он переехал на соседнюю улицу, выкупил и отреставрировал небольшой крестьянский домик, да и живёт потихоньку. Руки у него золотые, в помощи соседям не отказывает, за то и отношение к нему доброе. У него строительная фирма и бригада работников. Он вопросительно смотрит на остолбеневшую Нину:
– Алё? Мы идём?
Нина лишь слегка повернула голову в его сторону, не отрываясь глядя на печальное зрелище. Глубоко вдохнула, поставила бутыль на землю, сложила руки на груди. Прижав одну к шее, склонила голову набок и сдвинула брови. В полных неясной боли глазах я вижу отражение моих окон с выбитыми грозой стёклами. Она задерживает взгляд на закрытой на ржавый замок двери. Скорей всего, она не выдержит следующего удара стихии и упадёт. Нина молчит, ей нестерпимо хочется открыть эту дверь. Я знаю, о чём она думает: ей кажется, что она здесь уже была, хотя это и невозможно. Ей всё видится знакомым, как в доме родном после долгой разлуки. Отчего и мечется разум, и волнуется сердце. Нина будто помнит каждый сантиметр каменных стен с разросшимся плющом и зелёной плесенью в углах, где никогда не бывает солнце. Она уже знает, какими были эти стены без трещин. Деревянные ставни с облупившейся краской. «Они были белыми…». Выступающие кормушки сарая для коз – раньше в них не росли вьюнки и сорняки. «Выдрать бы их с корнем и герань посадить…», думается ей.
Я вижу, она чувствует себя былинкой на неверном весеннем ветру перед высотой моих старых стен. Предчувствует, уже почти знает, что стоит в дверях чего-то мощного и неотвратимого, как майская гроза. Ей хочется развернуться и уйти, но она не в силах отвести даже взгляд, стоит, будто заворожённая. Да и как убежать, когда буря уже всюду вокруг, а ты всего лишь в мгновении от её нестерпимых объятий? Нина долго сюда шла и должна остаться. Она этого ещё не знает, но чувствует.
Не бойся, милая. Давай же, решайся! Ну, что ты как статуя! Шаг, ещё шаг…. Здесь твоя радость, здесь твой покой. Здравствуй…
Адриан приблизился, тронул Нину за локоть, и она, едва очнувшись, посмотрела на него пустыми глазами. Он подался немного к ней, всматриваясь в зрачки, и пощёлкал пальцами перед лицом.
– Ты что там увидела? Родник чуть дальше. Пойдём, покажу, раз забыла… – развеселился он, и его широкая улыбка вернула Нину в реальность.
– Да… Мне почему-то кажется, что я знаю это место…
– Картохин двор? Не может быть, ты же из другой страны!
– То-то и оно… – Нина инстинктивно взяла его за руку и повлекла за собой. – Пойдём, посмотрим?
Нина пришла ко мне два года назад. Вырвала меня из забытья, ослепила солнечным светом, напоила ароматом весны. Я шептал ей в шелесте ветра: «Здравствуй, милая, проходи. Ты будешь здесь жить, ты станешь душой моих стен. Я открою тебе свои двери, только не ошибись…».
Я засмотрелся на неё, замечтался. Я всего на мгновение представил её хозяйкой, и она почувствовала моё дыхание. «Здравствуй, я твой дом…».
Глава 1. Нина
Апрель, 2017
«Скорей всего, в прошлой жизни я была курицей», думает Нина, открывая настежь ставни в окнах кухни своего нового дома. Белёсые лучи пронзили сонный полумрак, упали на столешницу тёмного дерева. Всколыхнулись кружевные шторы, свежий ветерок принёс светящуюся на солнце пыльцу и закружил мириады частичек света. Рано утром домашние ещё спят, чему Нина рада. Утром ей нужно время в тишине, чтобы проснуться, побыть с собой наедине. Ради этого она бы и будильник ставила, но всегда просыпается с рассветом. Как курица.
Пока варится кофе, Нина накинула на плечи широкий вязаный кардиган, висевший на спинке стула, – за окном ещё прохладно. Налила закипевший кофе в большую кружку и вышла на крыльцо. Яркое солнце на миг ослепило и тотчас же пригрело, словно обнимая и заставляя радоваться новому утру. Нина глубоко вдохнула аромат цветущего лимонного деревца у ступеней и вроде бы даже ощутила сладковатый привкус во рту. «Воздух пахнет цветами», мелькнула мысль. Нине нравится деревенская расслабленность. В шумном городе в любое время суток фоном стоит мерный гул машин с беспорядочными сигналами клаксонов и сирен пролетающих мимо «скорых». Городским вечно кажется, что нужно как-то двигаться, что-то делать, куда-то спешить. Скорей, скорей, сразу же, как только встал с кровати, – беги!.. Нина ещё недавно тоже была городской, но знала, что клаксоны и сирены – совсем не та мелодия, которую ей хочется слушать по утрам.
Здесь же, в нашей всегда немного ленивой долине, сама природа, всё мироздание будто шепчут: будь спокойна, просто живи. И она живёт, вот уже почти два месяца в нескольких десятках метров меня. И ни разу не повернула головы, проходя мимо. Вечно в мыслях о переводе, над которым работает. Нина переводчик, работает дома. Так поступают многие мигранты – идут в переводчики или туристические гиды. У одних получается, они благополучно устраиваются и не жалеют о том, что уехали из родной страны. Других же носит то туда, то сюда в бесконечном поиске себя в новой реальности. Нина из последних. У неё неплохо получаются переводы, если судить по непрекращающемуся потоку заказов. Она перфекционист, дотошна и упряма в стремлении довести отточенность фраз до идеала. Не может отступиться, если чувствует, что не хватает какого-то смысла переведённого предложения И чувствует себя рабой своих идеалов. «Я это умею, но это – не моё”, – думается ей, когда, закончив, очередной перевод, она смотрит на ровные строчки законченного текста. – Скучно, не радует».
Через четыре года жизни в Италии, учёбы на переводческих курсах и рождения сына, Нина начала осознавать своё новое место в жизни. После марафона привыкания к новой стране, она остановилась здесь, у нас, и выдохнула. Вот то, к чему привели её собственные решения. Дом, сын, муж, работа – всё, казалось бы, благополучно. Но всё чаще она думает о том, как важно жить где и как нравится, не подчиняясь общепринятым правилам и не строя планов, основанных на ложных устоях. Мысли эти становятся навязчивыми, глубинная тоска всё сильнее гнетёт душу. И не формируются вопросы, чтобы искать ответ. Но я подскажу….
«Сходи за водой», донеслось до слуха журчание ручейка, что весело бежит позади дома. Нина держит в руках пустую чашку и смотрит на возвышающийся напротив холм, до вершины заросший оливковыми деревьями и беспорядочными кустами ежевики. За холмом – я, и я жду. Взгляд скользит по склонам, возвращается к лужайке возле дома. Предыдущий хозяин не очень-то беспокоился о ландшафтном дизайне и вообще был достаточно разболтанным типом. Вон, валяются черепки глиняных горшков, гортензии никогда не видели садовых ножниц, а в подсобке – непроходимые горы какого-то хлама. Сколько ещё работы впереди! Ремонт закончен, в доме тут и там нагромождение всевозможных коробок и мешков. Нина мечтает разобраться поскорей с ними, а там и приняться за устройство уличной красоты. Она недавно рассказывала мужу, что в детстве любила убегать далеко в поля и собирать там огромные, пёстрые букеты цветов. «Вот бы дом утопал в цветах!», мечтала она. Может, тогда ей станет здесь хорошо.