Картуз уполномочен заявить
Шрифт:
– Я? Ведро?
– растерянно прошептал курсант.
Первое дело привело его в замешательство.
– Да он-то тут при чем?
– наконец угомонилась пожилая активистка.
– Так значит, вы заявить пришли?
– догадался проницательный инспектор.
– Ну да. Я того, этого...
– подтвердила она.
– Ведеркин, - сказал старший ВАГОНовец, - проведите систематизацию бабушки.
– Чего-чего?
– подозрительно уставилась на него старушенция.
– Я те щас приведу и системать, и зацию, и черта с рогами. Я на
– Успокойтесь, гражданка, - сказал Картуз, - и сдайте показания лейтенанту Ведеркину.
Для большего уважения народа к помощнику, он решил досрочно и временно присвоить ему офицерский чин.
– Чего сдать? Анализы?
– не поняла старушка.
– Бабушка, - терпеливо произнес оправившийся помощник, - излагайте свое дело быстро и предельно ясно.
– А-а!
– кивнула потерпевшая.
– Ну вот, собралась я сегодня поутру того-этого, а воды-то и нет...
– Так, - Ведеркин взял след, - кража! Сколько ее украли, и где вы видели пропавшую в последний раз?
– Только точно!
– добавил инспектор.
– Да нет, не крали у меня ничего, вы слухайте сюды, и не перебивайте.
– Не перебивайте заявителя, Ведеркин, - сделал замечание неоперившемуся следователю Картуз.
Лейтенант покраснел.
– Воды-то и нет, - продолжала бабка, - ну решила я пойти до колодца. Ну, взяла коромысло, ведерки на...
– Не было меня там, - запротестовал курсант, - сегодняшнее утро я провел на участке. Гражданин инспектор - свидетель.
– Подтверждаю, - согласился старший сыщик.
– Тьфу ты, - возмутилась посетительница, - дайте договорить, вечер скоро. Ну вот, достала я коромысло, ведерки на него повесила и пошла по воду. У колодца взялась за ручку и начала крутить. А радикулит у меня страшный, так все и хрустить, так все...
– Ближе к делу.
– порекомендовал инспектор.
– Слышу, как ведерко на воду упало, но с таким стуком, как полено по трубе, и вроде пришибло кого. Сквернословие оттудова поднялося, ни словами описать, ни в справочнике отыскать.
Ну вот, ну, думаю, мало ли что померещиться может, мне ведь уж скоро осьмидесятый стукнет. Ага.
Ну и подымаю я, значит, ведерко с водичкой. А как вытащила, смотрю, сидит там старикашка с бордовой физиогномией и зыркает на меня страшенными глазами.
Ну, думаю, докрутилася бабка до самой что ни на есть крутизны. Стою, жду, может, исчезнет? Испарится? А сама прикинула, пока он не исчез, пока суд да дело, поговорить можно.
– Ты чё, злыдень, не испаряешься?
– спрашиваю.
А он мне:
– Я вам щас испарюсь, я вам так щас испарюсь, что всю жизнь помнить будете. Вы чё меня из колодца достали?
– кричит.
– Я чё, уголь? Мы чё, в забое? Тыщи лет живу в своем колодце, никто мне по башке ведрами не стучал. Вот я за это как плюну в колодец!
Я ему говорю в серцах:
– Ты что ж это, окаянное ископаемое, удумал? Ты, чай, и зубы-то
Но, видать, не проняло его - плевать собирается. Тут я его коромыслом и хватила. А теперь пришла с повинной. Хоть судите меня, хоть ссылайте, но колодцы загаживать не дам!
– Чувствуете, Ведеркин, - обратился Картуз к помощнику, - наш профиль, ВАГОНовский. Отправляйтесь на выезд, осмотрите место происшествия и допросите пострадавшего преступника.
– Как это "пострадавшего преступника"?
– не понял лейтенант.
– Это дело тонкое, - многозначительно проронил старший ВАГОНовец. Думайте.
Ведеркин подошел к колодцу, подтянулся, проверил симметричность козырька по отношению к носу, нагнулся и крикнул в темноту:
– Именем ВАГОНа, выходите!
– А санкции у вас имеются?
– осведомились из глубины.
– А как же!
– ответил исполнительный Ведеркин.
– Прошу ознакомиться. Заранее предупреждаю, за неявку - условные пятнадцать суток ваши и пакость мелкая, случайная (статья 6, пункт 2) превращается в пакость крупную, умышленную (статья 7, пункт 4) с отягчающими обстоятельствами в виде ударной работы на полях и косьбы.
Он положил документ в пустое ведро и медленно опустил его, громыхая цепью, в шахту колодца. Внизу кто-то принял письмо и, судя по отрывистым выкрикам, ознакомился.
– Приду в 10:30, начальник, - услышал Ведеркин, - согласно документу.
– И попрошу не опаздывать, - гаркнул лейтенант, послушал эхо, десять раз повторившее "...ать", и с чувством выполненного долга промаршировал назад, впечатывая каждый шаг в пыль проселочной дороги.
Когда помощник появился в участке, Картуз начальственно маячил между левой и правой стенами, просвещая бабусю, которая видела уже не первый сон и мелко подергивалась.
– ... в конвенции, принятой государствами, - докладывал инспектор, значится, что любое действие, направленное против природы, является действием, направленным против человечества в целости и каждого индивидуума в отдельности, и квалифицируется как мелкая, укрупненная и крупная пакости соответственно. Понимаете?
– спросил старший ВАГОНовец.
– Хр-р!
– всхрапнула пенсионерка.
– Лейтенант Ведеркин прибыл!
– доложил курсант.
Старушка встрепенулась.
– Подозреваемый ознакомлен, прибудет в соответствии!
– Лады, - похвалил его инспектор.
Бабулька снова, смежив веки, уронила голову на грудь.
Воцарилось молчание. Жужжали и радостно бились о стекло июньские мухи. Картуз барабанил костяшками пальцев в такт тиканью часов.
Лейтенант повторял про себя инструкцию по взятию показаний без применения оружия.
Инспектор встал.
– Рядовой Кукушка, доложите сигналы точного времени.
В ходиках открылись окошки, разлинованные под государственную границу, появилась кукушка и взла под козырек.