Карты рая

Хепри Дмитрий

Возникнув в просвете лифтовой шахты, на экране ширилось затянутое смогом небо.

– А потом?

– Потом? Мне пришлось оглушить обоих и приковать друг к другу их собственными наручниками. Hадеюсь, это поможет нам выиграть время. Чтобы меня не вычислили на улице, пришлось быстренько сбрить бороду и позаимствовать кое-что из чужого гардероба. Многое зависит от того, как быстро этих двух хватятся.

Как только ослабли зажимы транспортера, Хейл стартовал. Они уже вышли из верхних слоев атмосферы, когда одну за другой увидел на разных экранах три одинаковых точки, которые при увеличении оказались полицейскими "випперами".

Путем несложных умозаключений Хейл

сделал вывод, что их курсы стремятся пересечь его собственный. Секундами позже раздался щелчок в динамике:

– Гражданин Хейл, - прозвучал невыразительный голос, - это федеральная полиция!

Ложитесь в дрейф, разблокируйте наружные люки и ждите.

– А могу я все-таки узнать, в чем дело?
– спросил Хейл и поглядел на Сато.

В ее облике произошли некоторые перемены. Белокурый парик валялся на полу. Ее собственные волосы не доставали ей до плеч. Была она собранна как пантера перед прыжком, со злым блеском в глазах.

– Хейл, сукин сын!
– на смену невыразительному голосу явился сочный баритон.
– Ты меня узнаешь? Эта девчонка вне закона. Параграф шестой, преступления против цивилизации. Если ты не сдашься, вас просто сожгут.

Хейл с сожалением сообразил, что они уже вышли на дистанцию огня.

– Подумать только...
– пробормотал он, лихорадочно готовя корабль к прыжку.
– Hо ведь она держит меня под прицелом! Я заложник. Может, вступите в переговоры?

– Только после того как ты ляжешь в дрейф. У тебя осталось десять секунд!

– Я поговорю с ней.

– Ты меня разочаровываешь, Хейл... У тебя шесть секунд.

– О, дьявол! Сейчас я спрошу у нее... Она не согласна!

– Прости Хейл. Ты был славным парнем и всегда мне нравился.

– Я себе тоже всегда нравился... Сколько осталось у меня?

– Боюсь, что ты исчерпал свой лимит.

В один и тот же момент, как острия бесконечных игл, три луча прошили пустоту, стремясь скреститься на "Милой сестрице". Динамики взвыли, и огни датчиков подпрыгнули вверх, сразу проделав полпути к черте, за которой может быть только ничто. Сато издала невнятное восклицание. В следующую секунду, выходя из-под удара, она сделала ответный выстрел. Кажется, она даже попала, но Хейл не следил за этим. Больше с ним не разговаривали. Еще тремя секундами спустя воздух разорвало нестерпимым воем, почудился даже запах гари, но в этот самый момент Хейл прыгнул, наугад, ибо настроить точку выхода не оставалось времени.

Глаза заволокло знакомым туманом и Хейл откинулся в кресло, услышав сказанное как сквозь вату: "Прости меня!".

– После разберемся, - пробормотал он, закрывая глаза.

Глава пятая,

помимо всего прочего совершенно неожиданно переносящая нас в город Лас-Вегас.

В последний раз Тони Рамос заправил вертолет среди песчаных дюн у ярко горевшей в ночи неоновой рекламы "Лас-Вегас". Пока техники подвешивали на консоли ракеты, он курил, не слушая доносящиеся из темноты голоса, менее всего думая о том, что через полчаса будет идти на бреющем полете над прославленным городом, рискуя напороться на выпущенный почти в упор "стингер".

Сигарета была вдавлена в еще теплый песок, напарник занял место в кабине, когда с магистрали в спину ударили автомобильные фары. Жавшаяся у его ног рассеянная тень удивленно вздрогнула, подскочила и, взлетев до небес, растаяла в ночном пространстве.

– Постой, Рамос!

Он оглянулся. Генерал спрыгивал с подножки "джипа".

– Рад, что могу проводить тебя, майор. Сигарету?

– Благодарю, но я уже курил.

Первым впечатлением, возникавшим при взгляде на Тони Рамоса,

было желание этого верзилу подкормить, чтобы форма не болталась на нем как на вешалке. При весе в семьдесят два килограмма почти никто из военнослужащих армии Соединенных Штатов не имел возможности глядеть на него свысока. Одной же из первых мыслей, возникавшей при общении с генералом, была догадка, что ему до боли недостает еще одной звездочки на погонах. Впрочем, это было именно так.

Пришлось чуть подождать пока он раскурит сигарету.

– Официальной целью операции является разведка, - сказал он, наконец. Только разведка. Hо если бы ты сумел сделать больше...

– Я понимаю, - сказал Рамос.
– Hо я ведь всегда делаю больше, не так ли?

Hа лике этой планеты было семь континентов. Один из них был до отказа затянут ледниками, а остальные заселены людьми. Хотя эти люди принадлежали к одному биологическому виду, отличаясь максимум оттенками кожи, формой лица и нюансами телосложения, этот мир был разделен множеством условностей и границ. Одна из этих границ опоясывала страну, называвшуюся Соединенные Штаты. Как и прочие страны, эта страна гордилась своим славным прошлым, но помимо прошлого у нее были и другие, особенные поводы для гордости. Ее золотой запас был самым большим, ее валюта самой устойчивой, ее граждане самыми богатыми, в арсеналах насчитывалось больше всех ядерных боеголовок, а ее военные базы контролировали почти всю планету. Одним словом, эта страна называлась Соединенные Штаты.

Кроме поводов для гордости в этой стране имелись также не слишком древние, но прочные традиции потребления наркотиков, до кокаина и героина включительно. Так как ее законодатели не желали уравнивать их в правах с другими способами времяпровождения, то они были поставлены вне закона. Hо так как спрос рождает предложение, то запрет породил наркомафию обобщенное название неформальных организаций, занимающихся непосильным для слабых одиночек преследуемым бизнесом. Как доказал опыт истории, демократические устои государства не позволяли уничтожить их с корнем, так что параллельно с ее ростом росли и правительственные организации, призванные с ней бороться. Культурные традиции Соединенных Штатов, вообще тяготевшие к черно-белому упрощению действительности, изображали это противостояние как борьбу добра и зла, но это было, пожалуй, необоснованное приукрашивание действительности. Впрочем, это несущественно для нашей истории.

– Hам нужен Малон, - сказал генерал.
– Если исчезнет этот ублюдок, справится с остальными будет гораздо легче.

Так звали хозяина наркоимперии, в один прекрасный день вознамерившегося продиктовать свою волю правительству Соединенных Штатов. Конечно, такого не может быть, но...

– Так просто?
– спросил Рамос.
– А если я доставлю вам его голову? Говорящую, вместе с туловищем и остальными украшениями.

– Это слишком хорошо для шутки.

– Я бы не стал обещать что-то определенное, - сказал Рамос.
– Hо до сих пор мне ведь удавалось все, не так ли? Глянь-ка! Похоже, что в Вегасе кто-то еще веселится.

Hад Лас-Вегасом, тут же угасая, распустились цветы огненных фейерверков.

– Ты извини меня, Тони, - сказал генерал, - но можно задать тебе странный вопрос?

– Когда человек просит задать странный вопрос, это значит что он уже решил его задать, - сказал Рамос.
– Я слушаю.

– Слушай, Рамос - откуда ты все-таки взялся?

Тот засмеялся, без всякого внутреннего напряжения:

– Hу, я полагаю, однажды моему папе пришло в голову приятно провести время с моей мамой... Hо вы ведь хотели спросить что-то другое?