Каштаны на память
Шрифт:
— Верно. Да вы, хлопцы, ешьте! — сказала хозяйка. — Тебе бы, Андрей, еще и выпить да красным перцем закусить, чтобы побороть хворь. Положи перцу в борщ… Старший мой был под Киевом, а сейчас и не знаю где. Тут наших тысячи проходили, пробивались на Харьков. Высматривала и его. Не было моего Петруся.
Андрей закашлялся, и Арина Кирилловна постучала по его спине.
— Не поперхнулся ли, хлопче?
— Да не от вашего перцу, мама! Я воевал вместе с командиром батареи
— Спасибо, сынок!
Опенкин, перекусив немного, осторожно поинтересовался у хозяйки:
— Где-то в первую неделю войны в ваше село с границы должна была приехать женщина с двумя мальчиками и девочкой. Дети это не ее, а Зины Рябчиковой, жены моего друга, она будто бы из ваших краев. Как они? Добрались, живы-здоровы?
— Родители Зины на том краю села живут. А Зина как в первый день войны поехала за детьми, так и не вернулась. Женщина привезла деток. Кажется мне, у учительницы она прячется.
— А можно привести ее сюда?
— Попробую завтра это сделать, — сказала Арина Кирилловна. — А вы ко мне приходите ночью. Хотя нет, лучше оставайтесь у меня. Хлопцу нужно выспаться, пропотеть в тепле. Куда на такой мороз?
— Останемся, — согласился Опенкин, — но не в хате, а в хлеву.
Они вышли из хаты. В хлеву стояла лишь телка. При нынешних временах Арина Кирилловна не очень-то и надеялась, что из нее когда-нибудь будет корова. Просто держала, чтобы в хозяйстве была какая-нибудь скотина, без которой житье на селе непонятно и странно.
Гости набросали в ясли сена и улеглись голова к голове. Арина Кирилловна укрыла обоих рядном.
— Будем сегодня спать на плацкартном месте. И никаких гвоздей! — сказал Опенкин, устраиваясь поудобнее и сладко зевая. — Как ты думаешь, Андрей, а Арину Кирилловну можно зачислить в отряд?
— Партизан — это народный мститель, — ответил Стоколос. И с волнением подумал, что завтра вечером командир встретится с Маргаритой Григорьевной. — Меня возьмешь на свидание с Маргаритой Григорьевной?
— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Опенкин.
— Арина Кирилловна — это народ. Таков мой ответ. Так возьмешь?
— Доживем еще, — неопределенно ответил командир. — Ты спи, хлопче!
— Скажи, командир, когда ты заметил, что я приболел? — спросил Андрей.
— Как только перешли Ворсклу.
— И молчал…
— А что говорить, когда ты и так боялся, чтобы мы не узнали об этом. Я все ждал случая заскочить с тобой в село.
— Спасибо тебе.
— Спи, друже, спи. И никаких гвоздей! — шутя добавил командир.
Андрей слышал, как совсем близко мирно дышало животное. Он протянул руку и нащупал теплую морду телки. Усмехнулся и вскоре незаметно заснул.
Разбудили их чужие голоса. Во дворе хозяйка говорила с немцами, нетерпеливо позвякивая ведром. Сноп света пробивался в хлев через оконце. Уже наступило утро.
Вскоре во дворе стихло. Дверь скрипнула, на пороге в клубах пара появилась Арина Кирилловна.
— Немцы! — шепотом предупредила она. — Двое в хате яичницу жарят. Их тут десятка три приехало… Обоим вам не пройти. Андрюшка, лезь на чердак и сиди там до вечера. А тебя, командир, я поведу к лесу. Там сестра моя живет. Бери мешок, клади в него оружие, а сверху вот что положим.
Она выкатила тыкву.
— Да быстрее, лентяй! — вдруг крикнула Арина Кирилловна, ткнув Опенкина под бок.
Опенкин все понял. Завернув в кусок дерюжки, которую подала хозяйка, автомат и, положив его в мешок, стал туда же бросать тыквины.
— Пошли, Иван! — выкрикнула она так, чтобы ее услышали в хате.
Когда проходили мимо хаты, на крыльцо вышел один из солдат и захохотал, взявшись за бока и кивая на Опенкина, который согнулся дугой под тяжелым мешком.
— Тыква, пан солдат, — сказала Арина Кирилловна.
— Гросс тыкфа! — причмокнул солдат и пошел доедать яичницу.
Вышли на улицу. Там тоже ходили солдаты, удивленно посматривая на женщину, которая нагрузила своего мужа или родича. Свернули к негустой заснеженной посадке.
— Там уже и хат нету, — удивился Опенкин. — Где же ваша сестра живет?
— Одна в Миргороде, другая в Гадяче, — ответила Арина Кирилловна, глядя на партизана лукавыми глазами.
— Ну и ну!.. — только и сказал Опенкин, облегченно вздохнув.
— Теперь иди, командир, посадкой, а дальше рвом к лесу…
Опенкин обнял женщину:
— Спасибо вам. Передайте Андрею, мы его выручим. А куда же тыкву?
— Неси своим партизанам на кашу.
За шесть месяцев войны Андрей Стоколос побывал во всяких переделках. В нынешней ситуации, считал он, почти все зависело от Арины Кирилловны: удастся ли ей провести в лес Опенкина, не разоблачат ли ее потом немецкие солдаты.
Еще утром, проснувшись, Андрей почувствовал, что хворь вроде отступила, температуры не было. Всю ночь он исходил потом. Вот еще бы белье сменить!..