«Каскад» на связь не вышел
Шрифт:
Задачи были поставлены каждой штурмовой группе заранее, и потому Седой повторяться не стал. Инструктаж его перед выходом был предельно лаконичным:
– Каждая группа работает на своем участке. Постарайтесь, насколько возможно, сработать бесшумно. От этого зависит, как скоро боевики обнаружат, что Старопромысловское шоссе перерезано нами, и соответственно предпримут ответные меры. Заранее предупреждаю, что подмоги не будет, придется нам отбиваться своими силами. Поэтому боеприпасы экономить, стрелять только прицельно, только по видимым целям. Как только мы начнем работу на объектах, саперы выдвигаются на обозначенные на карте участки и производят минирование местности,
Заместитель командира разведроты Олег Миляев в ответ молча кивнул. Только он, Седой, десять разведчиков и четыре сапера, отобранных для выполнения специальной задачи Олегом, знали, что уйдут отдельным маршрутом. Что им предстоит ночью, в полной темноте просочиться в тыл группировки боевиков и вывести из строя две установки залпового огня «Град», которые сводили на нет всю работу штурмовых групп, поскольку одним залпом могли стереть с лица земли десятиэтажки, призванные, по замыслу Седого, стать домом и дотом разведчиков на ближайшие сутки.
В 23.00 начали выдвижение на позиции. На улице Алтайской, как и в предыдущую ночь, разведчики рассредоточились и разошлись колоннами, охватывая полукольцом улицы Моздокскую, Нефтяников, Февральскую и растекаясь по дворам. Вышли к опорному пункту боевиков на улице Челюскинцев и обнаружили следы реконструкции: часть мешков с песком (видимо, посеченных взрывом) была заменена на бетонные блоки, боеприпасы убраны, а стена дома, к которому примыкала баррикада, хранила следы множества осколков. Вокруг по-прежнему не было никого.
Спустя несколько минут разведчики приблизились к домам. Седой подождал до определенного перед операцией времени «Ч», в течение которого штурмовые группы и команды саперов должны были выйти на исходные позиции, и махнул рукой разведчикам своей группы. Бесшумно ступая по кафелю пола, разведчики растворились в темноте подъезда, поднимаясь каждый на свой этаж. Седой и с ним четверо бойцов проскользнули на первый этаж и сразу направились к знакомой двери. В отличие от прошлой ночи дверь на сей раз оказалась запертой: взрыв на опорном пункте все-таки напугал боевиков и заставил учиться бдительности. Костян вынул из специального кармана разгрузки связку универсальных отмычек. Через пару минут замок тихо щелкнул, мягко отжатая вторая дверь отворилась, пропуская разведчиков внутрь. Как и прежде, в большой комнате коптила керосинка, а по всей комнате расположились спящие боевики. Прямо у входа, развалившись на стуле и свесив на грудь кудлатую голову, спал часовой. Его автомат мирно покоился между ног…
Разведчики разошлись.
В доме царила полная тишина. Седой вышел в подъезд и прислушался. Только сквозняк шелестел по полу обрывками упаковок от патронов. Где-то наверху скрипнула дверь, и прозвучал чей-то сдавленный всхлип, затем опять все стихло. Сзади тихо подошел Костян, на ходу вкладывая в потертые ножны НР. Привыкшие к темноте глаза Седого выхватили его плотно сжатые губы и едва заметно дергающееся правое веко.
– Ох, и не люблю я такую работу, командир, – шепотом сказал он.
Седой легонько подтолкнул его к выходу из подъезда и прошептал на ухо:
– А кто ж ее любит? Иди, послушай, как там остальные.
Костян поправил автомат за спиной и ушел в темноту. Седой, неслышно ступая, возвратился в квартиру, где пацаны заканчивали стаскивать тела боевиков в одну комнату. Он подошел к груде обнаруженного в квартире оружия и стал осматривать его. Выбрав все заряды к РПГ, «Мухи» и РКГ-72, он жестом подозвал к себе сапера с прозрачным прозвищем Одноразовый (за фанатичную любовь к подрывам и разминированиям) и дал команду установить мину-ловушку, на что сапер был мастер непревзойденный.
Вскоре с верхних этажей спустились старшие боевых троек и доложили, что дом очищен.
Седой дождался докладов от командиров групп, работавших в других домах, и отдал распоряжения на утро, которое уже обозначило себя сереющим краем неба.
Вскоре на связь вышел командир инженерно-саперного взвода капитан Курпенко с докладом, что минные постановки сделаны согласно плану и саперы с группой прикрытия уходят. Седой пожелал им удачи и простился.
Мелкий снежок все так же сыпал с неба, задувала легкая поземка. Где-то вдалеке, ближе к центру города кто-то методично выстукивал на пулемете «считалку» футбольных фанатов: та-та, та-та-та, та-та-та-та, та-та.
Седой подозвал радиста группы связи, который неотступно следовал за ним, и сказал: «Передавай». В эфир ушел кодированный сигнал, обозначающий, что путь для колонны свободен.
С рассветом разведчики полностью освоили свои вновь оборудованные огневые точки и были готовы встретить противника со всех сторон. Около семи утра в квартиру на 8-м этаже, где Седой оборудовал свой НП, вошел Калиниченко. В его руках разрывалась от воплей на чеченском языке портативная радиостанция «Кенвуд». Он молча положил ее на снарядный ящик, за которым, как за письменным столом, сидел Седой, и, сбросив с плеча вещмешок, достал еще две такие же.
– Эти работали на другой частоте, но почему-то быстро заткнулись, – доложил он, – а эта орет уже минут пятнадцать.
Седой понял, почему в других домах не были обнаружены рации – какой-то «умный» командир боевиков, которому кто-то, видимо, доверительно сообщил стоимость радиостанций подобного типа (Седой видел их у московских омоновцев и знал, что каждая такая рация стоит 330 долларов), собрал радистов с рациями в одно место и гонял за информацией посыльных. А Калиниченко принес личную радиостанцию командира, по которой продолжали приходить запросы. В условиях партизанской войны это было, пожалуй, разумное решение, позволяющее сохранить и рации, и радистов и не рисковать ими, пока нет реальных боевых действий. Понял он также и то, что раз ответа нет, сюда с минуты на минуту примчатся разведчики «духов», чтобы узнать, что случилось с отрядом. Седой кивнул радисту, и тот сразу же передал ему наушник с ларингофоном. Рация работала на кодированном канале связи, поэтому Седой разговаривал открытым текстом. Он вкратце доложил обстановку и то, что разведчики готовы встретить колонну и прикрыть ее огнем. Сообщил он и о наличии радиостанций у уничтоженной группировки и о том, что боевики могут выслать разведку и выявить проникновение в район разведгруппы.
Переговоры со штабом не принесли ничего хорошего. Колонна не была готова не то что к движению – она вообще не была готова. Начальник оперативного отделения, с которым общался в эфире Седой, сказал, что вопросы по колонне еще только прорабатываются и время ее выхода вряд ли определит даже командующий группировкой. Следовательно, время «Ч» переносилось на неопределенное время, что не сулило разведчикам ничего хорошего.
Уже через час разведдозор, выставленный Седым в начале улицы, передал, что к ним на автобусе «ПАЗ» приближается группа боевиков. Времени на раздумья не было, и Седой скомандовал «огонь». Со стороны дозора застучали автоматные и пулеметные очереди…